(Окончание.Начало читайте здесь >>>)
Они вышли к паспортному контролю.
...Работники египетского аэропорта, казалось, видевшие всех и вся на своем веку, увидев белоснежную Изауру, уставились на нее, как на пришествие белой Клеопатры народу.
Через них проходили каждый день десятки тысяч русских женщин разных габаритов, возрастов и степени привлекательности – но такое белоснежное чудо они видели в первый раз. Немного отойдя от культурного шока, большинство из них зацокало языком. Многие заговорили на своем:
"Нет, ты видел такую красоту?.. Я – впервые. Не верю, что она настоящая. И достанется же кому-то эта белая богиня!.."
Самым первым проявил себя известный ловелас и знаток женских душ офицер Али. Он подошел к Изауре и, придерживая офицерскую фуражку, чтобы не упала (ибо смотреть на эту загадочную "белую богиню" приходилось сильно запрокидывая голову), изрёк:
"Здравствуй, большой белый женщин! Давай твой паспорт! Пошел со мной!"
Изаура промычала что-то невнятное и, испугавшись такого напора, спряталась за "опытную путешественницу" Нинку.
Нинка, смутным сознанием, одурманенная клубничной "отравой" (как она уже потом называла бывший некогда "волшебный напиток "XUXU"), поняла: вот он, шанс не стоять в километровой очереди, а пройти просто так и занять самые лучшие места в автобусе! Она схватила свой и Изаурин паспорт и сунула их под нос Али.
Для них открыли отдельную паспортную кабинку, и они прошли легко и непринужденно, весело глядя на умирающих от жары остальных пассажиров в длинной очереди.
Али, казалось, просто обезумел от этого большого существа женского рода. Он схватил чемодан Изауры и потащил к выходу, предлагая все, что у него есть, и сразу, и только для нее.
Нинка, насупившись и потея, тащила свой чемодан и смотрела на косолапящую за активным офицером подругу. А Изаура тем временем пребывала в шоке от этого маленького смуглого человечка, проявлявшего невиданную ранее ею мужскую галантность.
А он смотрел… КАК он на нее смотрел! Обычно таким плотоядным взглядом смотрит ее пес Фунтик на очередную говяжью кость во время кормежки.
Али подошел к таксисту, долго что-то ему внушал и, протянув тому деньги, усадил обеих девушек в такси. Нинку жара окончательно "прибила", и она злобно села на заднее сидение, недоумевая, – что, собственно, происходит и почему к ней никто не пристает, а все в таком восторге от ее подруги?!
Изаура слушала русско-английско-арабскую сбивчивую речь этого заморского "малыша" и не могла понять, что это с ним такое. И почему это активное смуглое существо все ее на что-то уговаривает и что-то красноречиво обещает?!
Али всунул ей визитку с телефоном и начал ловить своими маленькими ручками ее большую белую ладонь.
Проходящие мимо туристы с их самолета уже не скрывали улюлюканий и комментариев:
"Ну посмотри, а эта белобрысая громила не растерялась: сразу себе египетского мачо нашла, не выходя из аэропорта".
Изаура не могла понять, когда же эта юмористическая сцена из басни "Слон и моська" закончится? Сказав Али:
"Спасибо, до свидания!" – Изаура с силой выдернула руку и плюхнулась рядом с водителем на первое сидение, закрыв своими коленками все боковое зеркало обзора.
Нинка под действием кондиционера пришла в себя и начала ржать:
"Ну, подруга, мы, наконец, нашли твою страну. Здесь ты – королева!" Изаура, под пристальным взглядом водителя на большие белые коленки и грудь, поежилась и сказала только:
"Нина, все ЭТО будет десять дней?!" Нинка в ответ только смеялась.
* * *
В отеле Изаура произвела такой же фурор, как и в аэропорту.
Им говорили комплименты, спрашивали замужем ли Изаура. Находчивая Нинка, пококетничав с кудрявым малым, сразу выбила номер с видом на море, схватила окончательно сбитую с толка двухметровую подругу и потащила к лифту.
Мальчик-ресепшионист не обманул: номер был, по словам Изауры, "волшебной сказкой" – все в восточном стиле, украшено золотом и красным бархатом, с причудливыми коврами. Нинка, помня о статусе "знатока путешествий", с апломбом добавила:
"Да-а, неплохо, неплохо…"
Изаура бросила вещи и побежала к окну – именно там было ее долгожданное МОРЕ.
То, что она увидела, было намного лучше ее мечтаний и представлений: огромная бирюзовая стихия, переливающаяся серебром на солнце... Свежий морской бриз манил к себе и давал надежду, что именно сейчас начинается новая полоса в ее жизни. Мечта, воплотившаяся в реальность.
* * *
Нинка принимала душ, а Изаура наблюдала с балкона за беспечными отдыхающими. Одни валялись на пляже, другие играли в пляжный волейбол, а некоторые ели и пили у бара.
"Вот она, райская жизнь!!! Наконец-то!"
Спустившись из номера в холл, чтобы пойти к пляжу, они решили что-нибудь поесть "на ход ноги" и зашли в открытые двери ресторана.
Там высокий стройный мужчина что-то украшал на столе. Нинка, привыкшая быть во всем первой и уверенная в действенности своей уникальной манере общения со всеми иностранцами, подошла к нему и спросила:
"Сори, где здесь можно ням-ням", сопроводив фразу движениями бешеного орангутанга, активно работающего ложкой.
Мужчина оторвался от своей работы и, сверкая белоснежной улыбкой-"гордость стоматолога", на чистом русском языке ответил:
"Вы можете перекусить на пляже у бара, а ровно в 15 откроется ресторан".
Изаура, заглянув в его глаза – и сразу же утонула в их глубине и внутренней грусти:
"Боже, сделай так, чтобы такой и пристал!" Но мужчина, извинившись, продолжил дальше свое дело. Изаура чувствовала спиной его взгляд, и от этого косолапила еще больше….
Нинка, выпив пару коктейлей у бара, начала изучать возможных "претендентов" на "хороший" отдых. Но все они были то "лохами в плавках", то "толстопузами на выгуле". Изаура не могла выкинуть из головы эти глубокие глаза мужчины, но Нинке боялась даже заикнуться.
Подруга не поддержала бы ее выбор. Как и себе, Нинка "планировала" для подруги москвича с квартирой в центре первопрестольной, желательно сироту, чтобы "без всяких этих заморочек".
* * *
Время валяния на пляже прошло незаметно. Девушки резвились в волнах и привлекали внимание отдыхающих. Нинка после третьего "Мохито" у бара познакомилась с "ничего таким, с золотой цыпуркой в палец кренделем" и кокетничала вовсю, поглощая пирамиду коктейлей, оставив Изауру одну на произвол судьбы.
Друг "кренделя" Изаурой не заинтересовался, оценив неравнозначность габаритов. Пришлось ей одной плестись на ужин.
Употребив четыре тарелочки различных явств сервиса "All inclusive", она поняла, что хочется "сладенького" и покосолапила к раздаче десертов.
…ОН стоял в белом колпаке и одежде повара и накладывал всем сладкоежкам "медовое лакомство".
Положив Изауре кусочек торта, он, окинув ее фигуру взглядом, подложил еще один, поувесистей. Изаура почему-то сказала ему "мерси" и потащила все это богатство к себе на стол:
"Господи, ну дура, ну какое "мерси", и почему два куска?! Почему не сказала, что худею, и одного хватит? Теперь он будет думать, что я много ем…"
Номер был пуст. Нинка отсутствовала – видимо, не без помощи "Кренделя".
Изаура долго любовалась с балкона морем, а потом решила, что быстро прогуляется по магазинам, и сразу в номер. Но в холле приметила "аэропортовского прилипалу" Али – и решила, что лучше идти к морю. Еще одной встречи с этим активным дамским угодником она не вынесет.
Море ласкало ноги и настраивало на романтический лад. Она смотрела на парочки, обнимающиеся и хихикающие у моря, и слезы наворачивались на ее больших васильковых глазах:
"Господи, как же хочется любви, ну почему все так?! Чем я хуже всех этих счастливиц?!"
Вдруг она увидела высокую худощавую фигуру, освещаемую огнями отеля, идущую к морю. Изаура напрягла все органы чувств и поняла: "это ОН!"
Повар сел недалеко от нее и закурил, глядя на море.
"Странно, неужели он не видит меня, что предпринять?!"
Изаура кашляла, чихала, но мужчина не реагировал. Погруженый в свои мысли, он докурил сигарету и пошел в сторону отеля.
Изауру душили слезы. Решение пришло само собой – утопиться в Красном море. Да, именно здесь и именно сейчас! А что еще хорошего ее ждет в этой жизни, полной абсурдов и нелепостей?!
Она прямо в платье вошла в море и пошла навстречу глубине. Ее с головой накрыла волна… И вдруг ногу пронзила сильная боль, как будто она наступила на миллион маленьких иголочек.
Истошный вопль Изауры был слышен, наверное, даже в ее родном поселке.
Боль сковывала ногу, было невозможно идти. На берегу началась суета, кто-то ринулся к ней. Какой-то сильный мужчина легко поднял ее на руки и понес в сторону берега.
Её! Двухметровую! Огромную! ПОНЁС на руках...
"Господи, спасибо, спасибо тебе, морской ежик, будь ты трижды благословенен и прости, что, наверное, тебя раздавила", – крутилось в голове Изауры.
Никто никогда в жизни не поднимал ее на руки – а здесь, пусть даже в воде, но ее НЕС настоящий, живой мужчина. И не просто "чей-то мужчина" – а именно ОН, её повар!
Изаура всем существом приникла к его телу.
На берегу, ибо ноша была неравнозначно тяжела, ему уже помогали другие мужчины тащить ее мокрое тело в холл отеля.
Потом был врач, перевязка и ОН, который не отходил ни минуты. Ее отпаивали чаем, накрывали пледом и пытались развеселить. Боль в ноге была нестерпимой, но рядом был ОН, который разговаривал и просто держал ее за руку.
Они говорили, пили чай, а потом Саид (так звали повара её мечты) сказал, что должен идти, но завтра после обеда у него выходной и он покажет ей красоту своего края, покатав на яхте друга. А на прощанье засмеялся и сказал:
"Ты – чудо, не такая, как все…"
Если бы он знал, как она давно ждала этих слов! И пусть забинтованная нога нестерпимо болит, она сидит мокрая, и кудряшки прилипли к голове, делая ее похожей на мокрого котенка – но именно этого счастливого момента так хотела ее душа все эти двадцать семь лет.
Нинки в номере не было. Изаура не спала – да и как можно спать, если сейчас происходят события, о которых она только мечтала, читая женские романы!
Утром пришла пьяная босая Нинка, икая и размахивая туфлями, рухнула на кровать и засопела сном младенца. Изаура ждала завтрака, как ждут студенты окончания сессии. Она топталась по комнате, примеряла несколько раз свои немногочисленные "наряды".
И вот завтрак. Изаура сразу метнулась к раздаче десертов – его там не было. Выпив просто кофе, она пошла на пляж.
Позднее пришла опухшая Нинка и, "позавтракав" пивом, начала рассказ о том, как кутила вчера с Вадимом, какой он классный, и
"кажется, он – именно то, что нужно для "хорошего" отдыха". Про ногу для приличия заметила:
"Тебя даже на день одну нельзя оставить".
На обед Изаура в первых рядах влетела в ресторан – и снова сразу к десертам. Но повара опять не оказалось на месте.
Нинка с удвоенным аппетитом поедала морепродукты с рисом, а Изаура не могла в себя втолкнуть ни крошки:
"Ты что, худеешь?! Как-то поздновато начала, все нормальные люди делают это до отпуска".
Вдруг с тележкой, на которой красовался огромный торт, вышел ОН.
Нинка побежала за десертом:
"Иза, ты не поверишь, там этот мужик такое на торте соорудил, прям картина! Русалку с белыми волосами в волнах – иди посмотри". Вокруг этого "тортотворения" уже собрались туристы и фотографировались.
Изаура подошла к столу и сразу признала себя в образе русалки, раскачивающейся на волнах. Он вырезал ей кусок с лицом русалки и попросил догадаться, кто это. Дрожащими руками она взяла торт и похромала к себе за столик.
Нинка опешила:
"Мать моя женщина, Иза, это ж ты!!!"
…А потом была яхта, где они смеялись и пили вино. Он приносил ей сладости и фрукты и смотрел, любуясь, как она с аппетитом поглощает все это многообразие, приготовленное им. Их встречи проходили в обеденные часы – а дальше было мучительное ожидание вечера…
Вечерами они встречались на море и, держась за руки, говорили обо всем.
Через четыре дня нога прошла, и она могла уже ездить на экскурсии.
Впрочем, первая же экскурсия обернулась очередной нелепостью. Заходя в одну из гробниц на пирамидах, она слишком резко подняла голову на лестнице и разбила лоб об тяжелый уступ потолка гробницы. В отель Изаура вернулась с перевязанной головой.
Нинка ехидничала, как могла, что у них не будет ни одной нормальной фотки: Изаура то с перевязанной ногой, то головой. Осталось еще подбить глаз – и все сразу поймут, как они хорошо отдыхали.
История с Саидом принимала серьезно-романтический поворот: оба уже просто не могли друг без друга. Три дня его не было в ресторане – Изаура не проглотила ни крошки, некогда приталенные шорты начали болтаться в талии. Как только он появлялся – она ела с аппетитом и смеялась смехом беззаботного ребенка.
Нинка удивлялась преображению подруги: та не ходила, а летала, глаза светились и голос выдавал такие ноты, которых она никогда у подруги не слышала.
* * *
И настал день, которого Изаура боялась большего всего. День отъезда.
В аэропорт они ехали втроем: Нинка, Изаура и ее повар.
"Голубки, это ж надо", –думала Нинка. "Голубки" молчали на заднем сиденье и не могли насмотреться друг на друга.
Уже в аэропорту Изаура заплакала. Она схватила обеими руками этого немаленького, но по сравнению с ней хрупкого мужчину и, тряся его в своих объятиях, умоляла:
"Скажи мне, ты не забудешь меня? Мы увидимся?!.."
Он целовал ее кудряшки и говорил:
"Ты – моя белая богиня".
А потом был самолет, Изаурины слезы водопадом, Нинкины уговоры, успокоительное в виде рюмашки-другой и возвращение домой, в опостылевшую реальность, храня в душе пережитую сказку... Ибо курортный роман – он на то и курортный, чтобы оставить в сердце приятные воспоминания.
На этом повествование следует и закончить.
Но ровно через 3 года в городе N – не очень, кстати, далеко от родного поселка нашей героини – открылся новый восточный ресторан "Хабиби"(Любимая). А возглавляла его красивая высокая крупная блондинка с интересными паспортными данными: Сулейман Изаура Федоровна.
(Окончание.Начало читайте здесь >>>)
