Бессонница

Не спалось…

Часы ехидно показывали полтретьего. В голове крутились гениальные мысли о спасении мира, плавно переходящие в размышления о бессмысленности бытия…

Со стены на нее смотрела женщина, чью фигуру она мечтала получить, сидя на строжайших диетах, – восхитительная Моника Белуччи. У них было похожее телосложение и формы, но Люсино чревоугодие постоянно отодвигало заветную мечту "быть как Моника" на еще каких-то двадцать сантиметров.

Живот безбожно урчал от слоновьего количества вредной пищи со вчерашнего торжества. Люся корила себя за безвольность.

Да, мама в отличие от нее, умела удивить не только гостей, но и привыкшим к ее разносолам домочадцам. Ее стол был не просто "скатерью-самобранкой" с разнообразными блюдами, но и примером выдающегося кухонного творчества, так сказать, "пищей для глаз" – настолько изысканно она умела украсить блюда.

Мама на кухне не жила, она – колдовала, заполняя весь дом фантастическими запахами вкусной еды. Вчера, отмечая День учителя, она пригласила всех своих подруг-преподавателей в маленькую квартирку дочери Люси.

Квартира в центре Санкт-Петербурга досталась Люсе от бабушки-блокадницы. А так как жить с родителями было невозможно по ряду объективных причин, то Люся, собрав свои скромные пожитки, переехала в "свободное плавание".

Квартира же мамы была в "заключительной стадии ремонта", который все никак не мог закончиться уже полгода. Поэтому дочуркина берлога была идеальным местом встреч всех жаждущих общения учительниц школы номер семнадцать.

Мужчины к столу не подавались. Ибо по старой доброй традиции российских школ 97% учителей были женщины и только три процента – мужчины, занимающие должности физруков, директоров или учителей труда. Поэтому словоохотливые учительницы обходились и без этого "дефицита", заполняя свою жизнь приятными посиделками в компании друг друга.



Стол ломился от вкусных салатов и закусок, тосты произносились в пятиминутных промежутках между стуком вилок и ножей. Мамины подруги и коллеги активно поддерживали этот марафон чревоугодия и жадно вливали в себя домашнюю клюквенную наливку, не забывая восхвалять мамины кулинарные таланты.

Вчера все достали Люсю с вопросами о замужестве и личной жизни. Особенно учительница математики, розовощекая Зинаида Сергеевна, всё поучала, как надо жить и вести себя с мужчинами. Ну, конечно, похоронив троих мужей, всегда просто давать советы, тоскливо думала Люся...

Мозг не позволял ни на минуту расслабиться, и казалось жил своей жизнью, отдельно от усталого за день тела.

Вспомнила совет подруги считать овец. Остановилась на том, что с овцами как-то в ее жизни сложно, не считая пары-тройки паразитирующих на ее рабочем времени и терпении клиентов. Лучше начать с козлов – и ими же закончить.



Первым в списке "козлов" был ее начальник, Григорий Петрович Ухваткин. Фамилия сего персонажа вполне соответствовала его сути. Если он ухватится за какую-то идею, какой бы маразматичной она ни была, то заставит всех подчиненных её выполнить и в срок. При этом на всё про всё Ухваткин давал не более трёх дней. Все логичные обоснования не в пользу идеи всегда воспринимались в штыки. Поэтому с ним было проще сделать, чем убедить.

Как раз завтра она сдает ему макет очередной "рекламной бомбы", которая, по мнению всех опытных маркетологов отдела, была "шедевром идиотизма", но Ухваткин был неумолим.

Вторым "козлом" в ее жизни был ее вечный ухажер и просто занудная личность Лев Цукерман.

Вобрав все лучшее от еврейского отца и татарской мамы, он, как мог, старался ухаживать за ней, но с "экономичным уклоном". Если он приглашал поесть, то это была столовая, если в кино, то это были бесплатные сеансы за счет флаеров, которые он получал на работе. Даже цветы он дарил в горшках, чтобы не выбрасывать деньги на ветер. Однажды, правда, на него напала неслыханная щедрость – он купил ей шёлковый шарф. Зато потом на протяжении трех недель интересовался, почему она его не носит, и намекал, не продала ли?

Лев был интересным собеседником, но терпеть его больше одного дня в неделю ей не позволял природный такт. Ибо после пары часов совместного досуга Люся даже думать начинала нецензурно.

Третьим представителем отряда парнокопытных в ее жизни был ее бывший любовник, Иванов Игорь Сергеевич.

Боже, как он ухаживал, как он ее добивался!.. Розы "от Игоря" стояли по всей ее квартирке, в ее кабинете на работе, заполняя все возможные сосуды, вплоть до ведра уборщицы. Предприимчивые подруги предлагали открыть цветочную палатку и обогатиться за счет поклонника и его цветочной щедрости.

Ее жизнь на тот момент была насыщена яркими впечатлениями. Эмоции счастья били через край. Все бы так и дальше продолжалось, если бы не просчет Игоря. Однажды, находясь в его квартире и предаваясь безудержному плотскому удовольствию, они услышали, что в замке кто-то скребется. Его признание о существовании жены прозвучало одновременно с энергичным выталкиванием почти нагой любовницы на балкон. И всё это в конце марта!

От смертельного переохлаждения ее спасла беременная соседка Игоря, которой ночью захотелось огурцов в кадушке на балконе.

Хорошо, что соседка тогда не родила от ужаса, увидев кутающуюся в полиэтиленовый пакет замерзшую Люсю. Из одежды, кстати, на Люсе в тот момент был только бюстгальтер.

Рыдали они вместе на соседкиной кухне: Люся от обиды за себя и за свою нереализованную мечту уже наконец-то выйти замуж, беременная соседка за компанию.



Четвертым, самым безобидным, но от этого не менее козлом, был ее коллега по работе-Кирилл Незабудкин.

Он забывал о проектах, времени, встречах с клиентами. Кроме всего прочего, он умудрялся забывать дома телефон, чем доводил ее до белого каления. Люся прикрывала его перед Ухваткиным, придумывала оправдания его отсутствиям и опозданиям.

Кроме этих "производственных моментов", в ее отсутствие "офисный козлик" сжирал полученные ею в знак благодарности от клиентов конфеты и шоколадки.

На все ее законные претензии он всегда находил себе подхалимские оправдания: "Люсиенда, ну какие тебе шоколадки?! Смотри, какая у тебя славная фигурка… Еще немного и ты будешь, как Моника Белуччи, а шоколад все испортит, да и целлюлитом зарастешь. Оно тебе надо? Хочешь, как Надежда из бухгалтерии быть?!"

Образ внушительной бухгалтерши Надежды, постоянно поглощающей булочки и печенюжки, заставлял Люсю отказаться от вкусной шоколадки в его пользу.



Люся долго перебирала других "неприятных персонажей" в своей жизни. Сна не было.

Все эти подсчеты "козлов" напрочь отбили желание спать. Воспоминания разбередили душу и заставили ее вылезти из теплой постели. Она подошла к окну и залюбовалась огнями Питера.

Есть она больше не могла, выпить было нечего, ибо учительницы средней школы выказали огромный интерес к алкогольной продукции маминого производства.

Покурить что-ли... Пачка оказалась пустой. Чёрт, ну ведь знала, что надо запастись сигаретами заранее. Мама с ее заказом "продовольственной корзины" к столу, совсем ее выбила из колеи и душевного равновесия.

Оставалось только одно – одеться и идти в ночь до ближайшего киоска. В голове крутилась здравая мысль: "А вдруг нападут маньяки-извращенцы?" Но никотиновая зависимость победила здравый смысл. Натянув джинсы, ветровку и шапочку-носок, в простонародье известную под более жестким названием, Люся выскочила из дома.

Пронзительный ветер заставил сразу съежиться. Курить хотелось смертельно. Купив пачку "Вистона" у сонной продавщицы в киоске, она решила прогуляться по Неве.

Все-таки, есть свои плюсы в проживании в центре города. Пару минут пешком – и ты уже в сердце одного из самых красивейших городов мира. И пусть от реки зябко дует холодный ветер, но такой красоты и величественности, как у этого города на Неве, она не видела нигде.



Закурить, впрочем, не получилось – Люся выскочила из дома без зажигалки, а возвращаться в ларёк уже не хотелось.

Остановившись около Троицкого моста, она увидела одинокую фигуру, сидевшую на ступенях лестницы, ведущей к Неве. Седой мужчина интеллигентного вида что-то писал в блокнот и смотрел на воду, при этом регулярно прикладываясь к серебряной фляжке.

Увидев Люсю, мужчина привстал и предложил присоединиться к его ночному променаду. Удивительно, но ее инстинкт самосохранения спал, а тяга к приключениям подтолкнула её принять предложение незнакомца.

У мужчины нашлась и зажигалка, и куча интересных историй о городе. Потягивая коньячок из вежливо предложенной фляжки, Люся любовалась рассветом и заворожено слушала мужчину, который оказался поэтом.

Его стихи о городе, о Неве заставили Люсю даже всплакнуть, столько пронзительности и смысла было в этих простых, на первый взгляд, строках. Она про себя благодарила бессонницу за этот прекрасный момент в ее жизни, за эту удивительную встречу с необыкновенным человеком…

Ее собеседник вдруг замолчал и начал что- то записывать в блокнот. Люся пыталась подсмотреть, но он пообещал, что через пять минут ей все покажет – стихи, посвященные ей. Люся замерла в предвкушении.

Он приобнял ее за плечи и страстно зашептал на ухо:

Когда холодною порою, бежишь ты, милая, от всех,
Твой мягкий стан передо мною сулит мне радости утех,
Ты пышка, булочка, конфетка...
Тебя готов я смаковать,
Плененный белой полнотою,
Готов я эту крепость взять.
Я жду с волненьем поцелуя,
Хочу коснуться чресл твоих...
Отдайся ж страстно мне навстречу...

Не дослушав окончания стихов, Люся резко стряхнула руку, которая уже подбиралась к ее груди. Увидев удивленное лицо такого бесхитростного в своих "желаниях" поэта, она разочарованно отрезала: "Ну, Вы, мужчина, и козлина – такой прекрасный момент испортили!"

…Ветер развевал ей волосы, она шла и улыбалась, вспоминая перекошенное лицо "поэта", да и всю эту ситуацию, где сила поэзии чуть не повисла лапшой на ее аккуратных ушках и почти заставила ее поверить, что наконец- то список " козлов" в ее жизни закончился и теперь она может спать спокойно.