Бушка Йока или Бабка Йожка

Этот рассказ написан почти три года назад. Если я когда-нибудь издам книгу, то он будет первым (по времени написания) из серии рассказов о моей старшей внучке, Катюше- Катене.

Неделю назад позвонила давнишняя приятельница. Сначала, как водится – «привет», «как дела», то да се… Потом вдруг:

- Кстати, как ты относишься к йоге?

- Нууу… не знаю… С опаской. Хотя, конечно, штука хорошая. А что?

- Да вот, решила попробовать. Компанию ищу.

- Не-е, Лен - я в бассейн хожу. Извини…

А про себя подумала: «Завязываться двойным морским узлом, стоя на ушах – нет уж, увольте… Я лучше в хлорированной водичке побарахтаюсь».

Вообще-то в йоге я полный ноль. Или чайник. Но тогда уже не полный, а пустой. Хотя - нет… не совсем пустой… что-то на донышке плещется. Лет тридцать назад крутили в самом маленьком кинотеатре нашего города, в самое неудобное дневное время фильм «Индийские йоги – кто они?». Там тощие индусы по раскаленным углям босиком ходили, на стеклах битых голышом лежали, месяцами не дышали и над землей не очень высоко, правда, парили. По тем временам фильмец был – крутяк редкостный. Потому как для советских людей единственной правильной физкультурной программой, разработанной в соответствии с генеральной линии партии, был комплекс «Готов к труду и обороне». А для особо физически одаренных существовали «Школы олимпийского резерва». Заниматься же оздоровлением собственного организма другим способом считалось в нашей стране инакомыслием и приравнивалось к диссидентству. Любители йоги подобно сектантам собирались на «тайных явках» и ксерокопировали описания асан в обеденный перерыв при закрытых дверях.

А я фильмом в те давние времена настолько впечатлилась, что сама, без всякого гуру, в позу лотоса за пару недель скрутилась. И сидя прямо в нем - в лотосе! - аэродинамику зубрила. На меня вся общага смотреть ходила. Особенно те, кто фильм поглядеть не успел. Гордилась я собой неимоверно! Потому как Падмасана (она же «поза лотоса») – это вам не какая-нибудь там поза Собаки Мордой Вниз. Или, к примеру, поза Верблюда. Любой продвинутый йогин вам подтвердит.

Ну, так вот. Бултыхались эти скромные навыки и сокровенные знания на донышке моего подсознания тридцать лет и три года. А вчера сын позвонил:

- Мать, выручай! Жене до зарезу на неделю на работу выйти нужно, а Катюху оставить не с кем. Тебе же…

Ну, понятное дело… Если мать на службу по утрам не уходит, а по вечерам чуть живая оттуда не приползает - стало быть, не работает. Железная логика!

– Ну… конечно… выручу, не вопрос. Привози! Памперсы, одежки и инструкцию по кормежке не забудь.

На следующий день в несусветную - для «совы», работающей дома! - рань я приняла из рук старшего сына полусонную малышку, упакованную в яркий комбинезон. Плюс три пакета приданого.

Веселуха началась сразу.

Катюша, которую я с трудом извлекла из шуршащего скафандра, сладко зевнула и с любопытством огляделась по сторонам. Пока я разбиралась со сложной конструкцией обувки, и пыталась напялить тапки на крохотные ножки, появилась разбуженная непонятным шумом Дульсинея, и начала было умываться, усевшись в проеме двери. Но, разглядев нарушительницу утреннего благоденствия, застыла сфинксом, позабыв о гигиенической процедуре, и уставилась на кроху лимонными глазищами. Кто такая Катя и чем ей лично грозит появление малышки, Дуля знала.

- Мяяяяяяу! – издала Катерина восхищенный вопль, от которого шерстка на загривке вальяжной персиянки зашевелилась, а ее хвост заходил из стороны в сторону подобно метле старательного дворника, увидевшего начальника ЖЭКа. Катюша в одном тапке ринулась за кошкой.

- Катя, нельзя! - я рванула за внучкой, норовившей ухватить животину за пушистую «метелку».

Я чудом успела перехватить Катюшу в нескольких сантиметрах от шипящей как кобра Дули с занесенной над розовой мордашкой когтистой лапой. Думаю, что даже искушенного йога впечатлила бы поза, принятая мною во время сего действа. Это было нечто среднее между позой Змеи и позой Коровы, к тому же выполненное в полете. Ошалевшую от непочтительного обращения кошку пришлось срочно изолировать в карцер - на лоджию. А мои упражнения только начинались.

Вторым испытанием стало приготовление завтрака для Катюши. Я чувствовала себя многоруким Шивой, который одной рукой помешивает кашу, а второй захлопывает дверцы кухонных шкафчиков и задвигает выдвинутые проказницей ящички. Третьей рукой я вырывала из цепких ручонок то, что малышка уже успела ухватить, а четвертой конечностью вытирала мордашку, испачканную мукой. После завтрака, приняв сложную асану, для которой йоги еще не придумали названия, я переодела Кэт памперс и мы стали собираться на прогулку…

- Баба Ойя – чёма. - Констатировала внучка, когда мне удалось разобраться с ее сложным обмундированием. Что она хотела сказать, осталось для меня загадкой. Может, похвалила за сообразительность. Или назвала «чумой»… Задавшись целью научить полуторагодовалую Катю говорить вместо грубой «бабы» ласковое «бабушка», я упорно талдычила ей про «бабушку» пока не добилась от Катюши укороченной «бушки». Ну, бог с тобой, решила я… Бушка так бушка. Все лучше, чем баба.

На улице Катюша продолжала дрессировать меня подобно тренеру, готовящего перспективного спортсмена к Олимпийским играм. Пока она накаталась с горки, с меня сошло семь потов. Потом Катена кормила голубей, запихивая в рот большую часть черствого батона. Потом пыталась познакомиться с молодым человеком в голубой куртке, который не смог связно ответить на ее заинтересованное «то?» и, грубо вырвав из Катюшиной ладошки варежку, убежал к маме. Нет, маменькины сынки нам не нужны…

Потом мы наперегонки бегали за вышедшей на прогулку собакой, причем Катюша отчаянно пыталась первой схватить брошенную псине палку. Когда же я попыталась оторвать Катерину от этого увлекательного занятия, она устроила такой отчаянный рев, что энергия кундалини со страшной силой устремилась к моей верхней чакре. В то время как возмущенная пранаяма вибрировала в такт Катюшиным всхлипам.

Дома мне пришлось повторить все позы, выученные утром, добавив к ним глубокое дыхание для успокоения. К тому моменту, когда Катюше захотелось вздремнуть, я так навыйогивалась, что мечтала только об одной асане – савасане. Поза трупа удалась мне как никогда…

- Бушка Йока, бушка Йока, - теребила меня через час Катерина, дергая за волосы и тыча пальчиком прямиком в третий глаз. Глаз не открывался. Тогда она решила перебраться через валяющееся на тахте препятствие к своим игрушкам…

- Устами младенца… - вяло подумала я, стряхивая с себя остатки нирваны вместе с сидящей на животе внучкой. – А я ведь и впрямь «бабушка Йога». Или – нежно! – бабка Йожка.