Чемодан из прошлого

Ну а это- триллер. Почти




Лифт не работал. Одним махом преодолев несколько лестничных пролетов, я понял, что зря разбежался, в левом боку противно кольнуло. Пришлось остановиться и перевести дух. «Кошмар! И это в тридцать девять…» - упрекнула голова тело, и я в очередной раз пообещал себе делать зарядку по утрам. С понедельника.

Первым делом заглянул в детскую. Лохматая, в бесформенных штанищах и псевдодраной футболке, Маринка походила на умытого беспризорника. Дочь нехотя отодрала взгляд от компа, сняла наушники и крутанулась на стуле:

- Привет! А мутер ушла. Сказала, что ей нужно купить осенние туфли. А потом сразу в больницу, на дежурство.

Странно… Ленка одна по магазинам ходить не любит, всегда меня с собой тащит - поддержать разговор и подержать сумочку. Что означает послушать ее монолог и рассчитаться за покупки.

- Привет, Мышонок! Как дела в…, - дежурный вопрос о школе застрял у меня в горле рыбной костью. Я замер с разинутым ртом, как в кресле стоматолога, ошарашенно глядя в угол. Там стоял ОН. ТОТ САМЫЙ ЧЕМОДАН.

Правда, его металлические уголки потускнели и уже не напоминали наплечники рыцарей, а коричневый дерматин был настолько истерт и поцарапан, что уважающий себя бомж, найдя подобный раритет на помойке, вряд ли позарился бы на этакое сокровище.

- Все хоккей. Уроки сделала. Ужин на плите. А это… - Маришка захихикала, перехватив мой взгляд и вкусно захрумкала краснобоким яблоком. - Это к нам какая-то Фрося Бурлакова приехала, из Казахстана. Днем еще, я в школе была. Она что – жить у нас будет, а?

- К-какая еще Фрося? Это мама так сказала? - Продолжая пялится на чемодан, осипшим голосом пробормотал я. - Ничего не понимаю! И где… ОНА?

- Поехала Красную площадь смотреть, скоро будет. Мама сказала, чтоб ты сам с ней разбирался, раз она твоя родственница, какой-то там Ирины дочь. И забери отсюда этого монстра, пап. – Маришка кивнула на чемодан. - Пусть он в прихожке постоит.

По взмокшей спине хаотично забегали колючие мурашки.

- Что еще за родственница из Казахстана? Ты ничего не перепутала? - Голос предательски завибрировал. Я вышел в коридор, судорожно расстегивая ворот рубашки. Пуговицы отчаянно сопротивлялись. Не дождавшись от дочери ответа, как можно беспечнее добавил:

– Хорошо еще, что не тетя Роза из Бразилии!

Маринка засмеялась и отвернулась к монитору, давая понять, что аудиенция окончена. Я остался наедине с обшарпанным чемоданом и бредовыми мыслями.

Фрося Бурлакова… Девятнадцать лет назад моя мать окрестила так Ирку. У подлости нет срока давности. Или есть? Да ну… какая такая подлость? Этак всех мужиков в подонки записать можно! Обычная история…

…Ирка - в клетчатом пальто, с синей спортивной сумкой «Олимпиада 80» на плече и с допотопным чемоданом в руках - нарисовалась в дверях нашей квартиры через месяц после моего возвращения из стройотряда. Я сам дал ей адрес – кто ж знал, что она такая дура? Да и сам хорош… Альтруист хренов! Ляпнул перед отъездом, когда Ирка по моему плечу сопли размазывала: «Приезжай в Москву, Ир… Тебе в институт поступать нужно. У нас поживешь, если что… Чего такой девчонке как ты в Уральске делать?». Из лучших побуждений сказал. Об учебе и только… А Ирка решила, что я ее замуж зову. Чем только слушала? Да я в страшном сне представить себе не мог, что у Ирки хватит мозгов вот так с бухты-барахты взять и припереться... С чемоданищем! Родителей чуть кондрашка не хватила. У меня ж с первого курса Ленкиными фотками вся стенка залеплена. А с Иркой мы меньше месяца знакомы были, три раза всего… ну… переспали, короче.

- Кретин! – орал на меня обычно спокойный как удав отец. – Головой думать надо, а не причинным местом! Статью о совращении малолетних еще никто не отменял! Из универа в два счета выпрут, если узнают! Ты понял, бабник несчастный? А вдруг она беременна?

Я вяло отбрыкивался:

- Ну, пап, какое еще «совращение»… Я же ее не… ну, не так все было… Да все в порядке, не переживай ты так.

…Прямо как в старом фильме с молодым Караченцовым. Только не старший сын, а старшая дочь. Надо Ленке звякнуть! Что ей эта новоявленная Фрося наболтала? Маришка, кажись, не в курсе.

Чемодан нагло пялился из угла, осклабившись мощными замками. Казалось - еще немного, и он двинется на меня, бряцая тяжелой ручкой.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети…». Может, как всегда, зарядить забыла? Или… Нет, только не это! Какого черта? Столько лет прошло…

…В Уральске наш стройотряд бросили на строительство больницы. Не в самом городе, километрах в пятнадцати от него. Жарища дикая, пыль цементная во все дырки лезет, спать невозможно – липкая духота пластырем заклеивает рот, не давая вздохнуть… Какой же это год был? Да, точно – 85-ый. До эпохи Грандиозного Раздрая оставались считанные благостные годы… Мы пили крепленое вино «Чашма» и ржали до колик, разглядывая местные вывески. Здешний Дворец бракосочетаний назывался «Никах Сарайе». Расфуфыренные молодожены, подъезжающие на сигналящих шестерках с пупсами на капотах к «некому сараю», вызывали у нас приступы гомерического хохота.

По выходным выбирались на дискотеку. Там я Ирку и увидал. Стоит девчонка, в стенку влипнув, будто ее малярным валиком размазали - зажатая, смурная, в глазах страх полощется. Пожалел, пригласил на танец. А она: «Лучше пошли, погуляем». Ну, пошли… Стала вдруг про свою семью рассказывать. Как старшая сестра с ухажером из дома сбежала, как родители полгода на ушах стояли. Потом оказалось, что парень фарцой промышлял, посадили его на три года. Сестра с ребенком домой вернулась, куда ж еще? Теперь предки Ирку по-черному прессуют, первый раз на танцы пустили. Это в семнадцать лет! Полный мрак, короче.

У меня башка гудит как бетономешалка, мы ж с пацанами днем винца жахнули. А она - зу-зу-зу… будто ножом по сковороде царапают. Куда деваться? «Голова, - говорю, - сильно болит, спать пойду». А Ирка: «Садись на скамейку, полечу». И теплыми ладошками по затылку гладить стала… Ммм… хорошо-то как… мятными конфетами почему-то запахло. Чуть не вырубился.

…Я помотал головой, стряхивая с себя Иркины руки, и снова схватился за мобильник. Глухо… как ночью в казахской степи. Спокойно, нужно все хорошенько обдумать. Предположим, Ирка родила от меня дочь… А мне почему ничего не сказала? Может, сама еще не знала? Или… не захотела говорить? Мы же с ней три дня по Москве с утра до ночи таскались - старый Арбат, Остоженка, Патриаршие. Третьяковка, Пушкинский. Даже во МХАТ попали. Поступать Ирка никуда и не собиралась, она же ко мне приехала, насовсем… ё-мое. Потом на вокзал ее проводил. Чуть допер этот треклятый чемоданище, будь он неладен.

И вот ОН вернулся…

Я обещал Ирке писать. И не ответил ни на одно ее письмо. И про Лену ей ничего не сказал. Зачем? С глаз долой… Ирка позвонила по межгороду. Мать объяснила, что я женился и переехал. О ребенке Ира никому не заикалась. Или это мать мне ничего не сказала?

Кто сказал, что «люди не любят тех, кого они обидели»? Достоевский, что ли? Да, так и есть….

…Леха, гад такой, все подзуживал.

- Ты, Сань, небось, с Ленкой все за ручку ходишь? Смотри, надоест ей стишки слушать, плотских радостей вкусить захочется. Думаешь – девчонкам ничего кроме томных песен под гитару не надо? Еще как надо! И тут важно не оплошать, понимаешь? «Каждому делу учиться надо», это каждый ребенок знает!

…Восемь часов. Где эта чертова «Фрося» шляется? Не заблудилась бы! Надо позвонить матери… Это ежевечерний ритуал, который нельзя нарушать. Но сегодня у меня не то настроение, чтобы полтора часа выслушивать маменькины тирады. Обычно я звоню родительнице, включив вечерний выпуск новостей или снукер. Сразу интересуюсь состоянием здоровья, ближайшими планами и что ей нужно подвезти. Ну, продукты там, лекарства, книги… Тщательно все конспектирую, а потом – держа мерно жужжащую трубку на некотором расстоянии от себя - битый час честно исполняю сыновний долг, глядя на экран. Время от времени, когда матушкино воркование затихает, я подношу телефон к уху и вставляю короткую реплику: «да, мама», «неужели?» и «как здоровье Софьи Семеновны?».

Понятное дело, семидесятипятилетнему человеку катастрофически не хватает общения. Еще слава богу, что у матери есть подруги и иногда она ходит с ними в театр или на выставки, после подробно докладывая о своих впечатлениях. И даже если я напрочь «позабуду» все то, о чем шел разговор накануне, мама не обижается. Она понимает - лысеющая голова сына под завязку забита работой и другими важными проблемами…
Интересно, как она отреагирует на появление еще одной внучки?

…Ирка – ромашка, недотрога. Такие еще крепче влюбляются, не отодрать. Я ее не уламывал, лапши на уши о любви - женитьбе не вешал. Видел, конечно, что девчонка втюхалась, не слепой. Все само собой вышло… и нормально так. Да просто отлично все вышло! Я себя суперменом почувствовал, взрослым и опытным мужиком. Девчонку от комплексов избавил… Ирка похорошела, уверенности прибавилось. Я ее вроде как опекал. Ленка из стройотряда – наши однокурсницы в Молдавии фрукты собирали - посылку с яблоками-грушами прислала, аромат от них офигенный был… Я потом пустой ящик под кроватью еще две недели держал, ночами его нюхал. А яблоками Ирку пару раз угостил.

Телефонный звонок выдернул меня из юности.

- Да, мам, давно дома. Маришка уроки делает, Лена на дежурстве. Какая Кристина? Какой Ирины? Да, чемодан стоит. Тебе привезти? Кто приехал? Мама, говори толком. Понятно, не дозвонилась. От вокзала к нам ближе, да. Когда ты говорила? Неделю назад? И вчера? Ааа… ну да… У нас с телефоном что-то было, трещал страшно…

- Кого должен был встретить? Кристину из Семипалатинска? Да… извини. Голова кругом. Слава, племянник, ты рассказывала… хороший врач. Да, помню, они переехали в Казахстан, Славу пригласили в институт радиационной медицины… Кристина – дочь Ирины, Ирина – жена Славика, все ясно. Поступать в мединститут? А почему осенью приехала? А, ну да… подготовительные курсы.

- Скажи, мам, а почему с таким уродским чемоданом? Какая Алиса Игнатьевна? Ааа, которая одеяло из кусочков сшила… Пэчворк? И зачем ей старый чемодан? Турфирма рекламу заказала… яркими открытками оклеить… понял, да. Винтаж? Мама, где ты таких слов набралась? А что, в Москве таких чемоданов ни у кого уже не осталось? Так Кристина у тебя будет жить? Нет, не против. Конечно, сейчас привезу.

Наваждение растаяло, как мороженное на солнце, уступив место острому желанию выпить. Сейчас быстренько отнесу этот сундучище матери и на обратной дороге зайду в супермаркет…

Чемодан нахально ухмылялся, скалясь белесыми царапинами… Дико захотелось показать ему язык или со всей силы пнуть ногой. Но дерматиновое чудовище загадочным образом пресекло мои поползновения.

Я осторожно взялся за ручку допотопного монстра, будто боясь разбудить кого-то, спящего внутри. Наверное, так бережно обращаются только с фамильным фарфором или с миной замедленного действия…