Назовите книгу, которая для вас самая "рыдательная"

"Жили-были старик со старухой" ,Катишонок Елена
"Дети свободы", Марк Леви
"Мандолина капитана Корелли", Луи де Берньер
те которые сразу в голову пришли. Жили-были в метро читать даже не могла, что бы людей не пугать слезами.

Довести до слез меня смог только мой обожаемый Лукьяненко. Роман "Дневной дозор", сцена воскрешения ведьмы Алисы.

Эдгар перевел дыхание и вставил последнюю, решающую фразу:

— Мы много наслышаны про то, что Светлые маги, совершая этически неправомерный поступок, развоплощаются самостоятельно. Уходят в сумрак под грузом стыда… Мы много наслышаны. Но мне, к примеру, не доводилось такого видеть. Наверное, и Игорь Теплов считает убийство влюбленной в него девушки, равно как смерть и страдания невинных человеческих детенышей, поступком, этически безупречным!

Он замолчал.

Инквизиторы переглянулись. Потом Витезслав произнес:

— Есть ли у сторон доказательства их правоты?

Гесер молчал. Завулон удивленно спросил:

— Простите, а какое у меня может быть доказательство того, что я не верблюд? Пусть бред доказывают те, кто этот бред озвучил!

— Инквизиция выслушала мнения сторон, — сказал вампир. — Обвиняемый, вы хотите что-нибудь добавить?

Игорь Теплов кивнул:

— Да. Я признаю, что мои действия были не совсем оправданны… и скорблю об их последствиях. Я… я очень… — Он сбился, потом заговорил быстрее: — Я очень хорошо относился к Алисе Донниковой. Но то, что она оказалась Темной ведьмой, привело меня в состояние аффекта. Я не прошу снисхождения. И приговор себе я вынес сам. Но…

Он резко повернулся к Завулону:

— Убийца — ты! Ты отправил Алису на смерть! И именно поэтому я вынужден жить… вынужден, чтобы твоя подлость не принесла тебе ничего!

Завулон лишь развел руками и тяжело вздохнул.

— У вас есть доказательства? — спросил вампир. Игорь покачал головой.

— Трибунал понимает всю важность данного разбирательства, — сказал Витезслав. — Несмотря на то, что ни одна из сторон не привела доказательств, Инквизиция считает важным определить истинного виновника. Поэтому…

Эдгар вдруг увидел, что Завулон меняется в лице. Застывает на половине грустной улыбки.

— Поэтому Инквизиция продолжает опрос свидетелей. Алиса Донникова будет подвергнута временному ревоплощению.

— Я протестую! — Завулон поднялся. — Данное дело не представляет такой важности, чтобы тревожить покой ушедших!

— Протест отклонен. Инквизиция просит Анну Лемешеву, прибывшую сюда по указанию Инквизиции, пройти в центр зала. Ее тело будет использовано для временного воплощения Алисы Донниковой.

Лемешева завизжала. Но уже через мгновение ее, слабо дергающуюся, вели в центр два младших Инквизитора-конвоира.

— Все энергетические затраты данного процесса будут отнесены на счет Ночного Дозора Москвы и возмещению не подлежат при любом исходе процесса, — продолжил Витезслав. — Великий маг Гесер, вы имеете требуемый запас Силы?

— Да. — Гесер поднялся. — Имею.

Эдгар почувствовал, что совершенно теряет нить событий. Да что же в нем такого важного, в этом Игоре Теплове, что ради него Завулон жертвует любовницей, а Гесер отдает чудовищное количество Силы?

— Провести ревоплощение, — сказал Витезслав. — Любая попытка противодействия карается мгновенной и окончательной смертью. Несколько магов-Инквизиторов выдвинулись чуть вперед, а Гесер вздохнул и шагнул к Лемешевой. Та взвизгнула снова — и замолчала, остекленевшими глазами глядя на Светлого мага.

А потом Эдгару пришлось зажмуриться.

В центре зала бушевала такая чудовищная энергия, что смотреть он просто не мог. Он чувствовал, как Инквизиторы воздвигают один за другим магические барьеры вокруг Гесера и Лемешевой. Чувствовал, как барьеры рушатся под напором немыслимой Силы. Как вздрагивает сумрак, раздираемый насквозь, сквозь все слои, которые были Эдгару известны, и сквозь те, про которые он даже не подозревал. Если это временное ревоплощение, так что же произошло бы при постоянном?

Буря стихла. Гесер медленно отступил назад.

И в центре зала остались трое — Инквизитор Витезслав, Светлый маг Игорь Теплов и Темная ведьма Алиса Донникова.

Дергающаяся, кашляющая, хватающаяся за горло Алиса.

Эдгара передернуло. Он не знал, что бывает с Иными там… в сумраке. Да и не хотел бы знать, если честно. Но сейчас Алиса приходила в себя в тот миг, когда закончилось ее человеческое существование. Оживала с раздираемыми болью легкими, еще захлебываясь морской водой, отчаянно пытаясь выбиться из-под пресса, обрушенного на нее Тепловым.

— Алиса Донникова, — произнес вампир. Даже его голос дрогнул — нечастой процедурой было временное ревоплощение, совсем нечастой… — Вы подвергнуты временному ревоплощению и находитесь в помещении Европейского Трибунала Инквизиции в Праге. Вам понятны мои слова?

Алиса Донникова, выпрямившись, уже сдерживая хрип, смотрела на Игоря Теплова. Только на него.

— Вам понятны мои слова? — повторил Витезслав.

— Почему… в Праге? — спросила Алиса. Она дышала часто и глубоко, словно никак не могла надышаться — даже этим сырым воздухом подземелья…

— Это не важно, Алиса Донникова. Вы вызваны в наш мир как свидетель. От ваших слов зависит очень многое.

— Я… могу здесь остаться? Снова? Насовсем? — спросила Алиса.

Но смотрела она только на Игоря.

— Нет, — честно ответил Инквизитор. — Вы будете отвечать на вопросы добровольно?

Алиса встряхнула головой. С какой-то отчаянной гордостью.

— Да. Буду, Инквизитор. Спрашивайте.

Но смотрела она только на Игоря.

— Вопросы касаются вашей дуэли с присутствующим здесь Светлым магом Игорем Тепловым. Был ли вызов вас на дуэль произведен по всем правилам?

— Да.

— Была ли вам дана возможность отказаться от дуэли и уйти?

— Да.
— Скажите, Алиса, вы обвиняете Игоря Теплова в своей смерти?

Алиса улыбнулась. Взмахнула рукой — не оборачиваясь, но безошибочно указывая на Завулона.

— Нет.

Смотрела она только на Игоря.

— Вы не имеете претензий к своему… противнику?

Она лишь покачала головой.

— Алиса Донникова, вы можете обвинить кого-либо из присутствующих в провоцировании тех печальных событий, что привели к вашей гибели?

— Завулон, — абсолютно равнодушно сказала Алиса. — Это его операция.

— Трусливая дура! — крикнул Завулон. — Тебя все равно не ревоплотят! Что же ты делаешь, ведьма!

И только тогда Алиса Донникова повернулась к Завулону. На миг. И под ее взглядом глава Темных замолчал.

— Завулон, ты не забыл, что сказал мне, когда я призывала тебя, захлебываясь водой?

— Глупая мстительная дурочка, — уже спокойнее сказал Завулон.

Алиса покачала головой. Снова посмотрела на Игоря. Как-то очень насмешливо произнесла:

— При чем здесь месть… Любовь — это тоже великая сила, Завулон.

— Инквизиция не имеет больше вопросов, — быстро сказал Витезслав. — Господа… я считаю, что длить дальше эту сцену… это недостойно Иных. С Игоря Теплова снимаются обвинения в нарушении Договора. Алиса Донникова может… может… вернуться обратно.

Эдгар как во сне видел поднявшегося Гесера. Торжествующего, победившего Гесера. И сгорбившегося на скамье Завулона… побежденного Завулона.

Лишь когда лица Великих Магов вновь дрогнули в растерянности, он посмотрел на центр зала.

Алиса Донникова исчезала. Ее тело менялось, таяло, легкой бесплотной тенью погружаясь в сумрак. Упавшая на четвереньки Лемешева торопливо отползала к ногам Завулона.

Но исчезал и Игорь Теплев.

Уходил в сумрак.

Эдгар не врал. Он действительно впервые видел, как развоплощается Светлый маг. Добровольно. Без всяких схваток, криков, без потоков Сил.

Лишь на миг Игорь Теплов, уже почти превратившийся в бесплотную тень, повернулся, посмотрел на своих товарищей. Кажется — виновато. А так — он смотрел лишь на Алису.

И исчез.

Сумрак сомкнулся. Воздух в зале был выморожен, по стенам осели белые щетки инея, будто траурной каймой вычертив помещение. На лицо Завулона медленно возвращалась торжествующая улыбка. Гесер смотрел на опустевший решетчатый круг тоскливо и грустно.

Борис Васильев. Что не возьми, от всего плачу, чтобы проникнутся советую прям сейчас (если есть желание всплакнуть) прочитать коротенький рассказ "Пятница". А еще недавно наткнулась на одном ресурсе на отрывки из книги Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо", рыдала как никогда в жизни, собираюсь когда-нибудь прочесть всю книгу полностью. Причем, судя по отзывам рыдали даже взрослые мужчины над этой книгой. А вот есть стих Эдуарда Асадова "Стихи о рыжей дворняге", постоянно рыдаю, ни разу не прочла, чтобы не расстроится. А однажды, нашла аудиозаписи, где свои стихи читает сам Асадов. Если не знаете его биографии, то не поймете. Столько пережить и сохранить такой звонкий чистый голос.

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

Вот, еще вспомнила!!! Даже сейчас рыдаю (РЫДАЮ!!! - слезы ручьями) под лирику Осадова!!! Обожаю его!!!

"P.S я тебя люблю" С.Ахерн, Достоевский "Униженные и оскорблённые", Э.Сафарли "Если бы ты знал", Бронте "Грозовой перевал",Н.Спаркс "Дневник памяти", а больше не припомню пока

Братья Карамазовы, глава "Мальчики" затронула меня до глубины души. Очень жаль было умирающего Ильюшу.

Последний раз я плакала над книгой Е.Матвеевой "История одной зечки". Плакала прямо навзрыд, чего от себя даже не ожидала.

гранатовый браслет

Я. Вишневский " Одиночество в сети"

Согласна с Rose Madder Н.Спаркс "Дневник памяти" над книгой рыдала больше, чем, когда фильм смотрела.
Из последнего, что читала до утра запоем и со слезами Наталья Батракова "Площадь согласия" и Территория души"

"Дневник памяти" давно хочу прочитать, все руки не доходят...

Лет в 11 плакала над Горьким "Детство", так жалко было мальчишку; лет в 13 - Ляленков "Борис Картавин" - для меняя тяжелой была вся книга, особенно когда описывали голод. Лет в 18-20 - Даниэлла Стил "Зоя", про императорскую семью и графиню Зою Юсупову, место когда описывают ранение ее брата Николая и его смерть каждый раз пробивает на слезу (несколько раз читала книгу). Одиночество в сети - описание смерти Натальи, очень ее жалко было.

Иэн Макьюэн "Дитя во времени". Над Ремарком еще рыдала, особенно "Три Товарища".

Из последнего над чем рыдала - "Дети Арбата" Рыбакова

Моя самая рыдательная книга - Коллин Маккалоу "Поющие в терновнике". По-моему здесь вся правда жизни

Не успела все комментарии прочитать, так захотелось самой высказаться Над книгами плакала довольно часто, щас многие книги даже уже не помню, но еще в подростковом возрасте я прочитала книгу Куприна "Леди Макбет Мценского уезда" - Боже, как я над ней рыдала!!! Я одновременно и жалела и ненавидела эту женщину!!! Не знаю, как бы я сейчас восприняла эту книгу, думаю, что уже совсем по-другому, поэтому даже не хочу перечитывать, чтобы она навсегда осталась в памяти такой, какой она мне запомнилась тогда, в юности

Всем здравствуйте, не смогла пройти мимо темы ибо сама люблю читать.
Из последнего, душераздирающего: Э. Портер "Полианна", история о милой девочке, которая научила всех любви.
Рыдала я над "Гостьей" С. Майер (той самой, что автор "Сумерек").
В юности "Поющие в терновнике" и "Птичка певчая Чалыкушу" (Королек - птичка певчая) были моими безумно любимыми.

Я тебя люблю Сесилия Ахерн - самая рыдательная

из последних Аньес Мартен-Люган Счастливые люди читают книжки и пьют кофе
более ранние - книги Ремарка

Я рыдала , очень тяжелая книга о жизни женщин, но интересная
"Принцесса: Правдивая история жизни под чадрой в Саудовской Аравии."

Позволю и себе встрять в разговор, так как мимо обсуждения книг пройти спокойно не могу... Хоть сейчас и меньше читаю, чем раньше - времени не хватает... Но стараюсь любое свободное время потратить на чтение.
Из современной литературы могу посоветовать то, над чем сама всплакнула:
"Ключ Сары", автор Татьяна де Росней: Жаркий июль 1942 года. Около десяти тысяч евреев, жителей Франции, томятся в неведении на стадионе «Вель д’Ив». Старики, женщины, дети… Всех их ожидает лагерь смерти Аушвиц. Десятилетняя Сара рвется домой, к четырехлетнему братику, закрытому на ключ в потайном шкафу…
Очень трогательная история, на мой вкус.
"Ангел для сестры", автор Джоди Пиколт: Анна не больна, но в свои тринадцать лет перенесла бесчисленное множество операций, переливаний, инъекций. И все для того, чтобы помочь сестре, больной лейкемией. Как сказали родители, для этого Анна и появилась на свет.
Может вызвать неоднозначные эмоции, но стоит дочитать её до конца! Финал непредсказуем!
Часть рекомендованных Вами книг утащу в свои хотелки. Каждый раз удивляюсь, как много хорошей литературы, которая прошла мимо меня...