Дорогой мой человек

15 лет назад я стояла у двери нашей квартиры, собираясь в баню к родителям. Маленький сынишка лепетал что-то рядом, муж собирал вещи.

Потом картинка опрокинулась, началось невообразимо страшное. Помню, как я бежала в дом родителей, к стационарному телефону, бежала, не останавливаясь. Как с ужасом смотрела на полные зимние сапоги крови и надеялась, что скорая доедет до нас. Я была на 27 неделе беременности.

Была жуткая метель, скорая ехала больше часа. Мне казалось - прошла целая вечность.

А потом была бесконечная дорога до роддома. Почему со мной никто не поехал тогда? Не помню.

Меня привезли в роддом без денег, без документов, без вещей.

Водили по приемному покою, несмотря на сгустки моей крови, густо устилающие пол ( сорри за такие подробности).

Врача вызвали в тот день из дома, прямо из ванны. А она жаловалась, что хотела устроить мужу романтический ужин при свечах. Старый новый год! Анестезиологу тоже испортили вечер.
Что было дальше - помню уже совсем смутно.

По документам меня прооперировали в 23.35 13 января 2000 года.

Очнувшись на следующее утро, я пошла навестить малыша. Фотографировать было нечем, но вот сын был примерно такой.
Багрово-синяя кожа, маленькие ребра выпирают при каждом вздохе. Лица не видно за стеклянной маской.

Через два дня отказали обе почки. Я вымолила его у Бога. Когда очнулась на следующий день, мне сказали, что по капле пошла моча и почки заработали. Мой малыш так хотел жить! Жить! Жить! Жить! Он был настоящий борец.
А потом были месяцы набора веса и реабилитации, годы лечения.

Что произошло той страшной ночью, мне в подробностях рассказали только через год. Дело в том, что моего сына никто не собирался спасать. По документам все оформили как поздний выкидыш, его бросили сначала в медицинскую утку, потом засунули в коробку из-под обуви, и выставили на подоконник в туалете.
Как мне сказали врачи - мы хотели вам добра, у него не было ни единого шанса выжить. С не развернутыми легкими и не налаженной терморегуляцией. До сих пор я плачу, представляя его страх и мучения, его хрипы той зимней ночью. Прости меня, сын, что я это допустила. Я не знала, я была под наркозом. И узнала я об этом только тогда, когда уже ничего нельзя было доказать.
Четыре кровоизлияния в мозг и сломанная шея - чья это вина? Моя, врачей, господа Бога?
Тебе сегодня 15. Мой Айдар, я люблю тебя. Я люблю твой оптимизм, неунывающее сердце. Я уважаю в тебе твою мужественность. После того, как мужчина, называющий себя моим мужем, избивал меня, именно ты подползал и утирал мои слезы своими крохотными ладошками. Я ценю твою насмешливую радость, твое понимание, приятие жизни. Ты умеешь одним словом расставить точки над и. Иногда я думаю, что по жизненной мудрости ты старше меня.

И я очень хочу, чтобы ты был счастлив в жизни, дорогой мой человек.