Почему женщины не уходят от мужчин - тиранов?

Травматическая привязанность и Стокгольмский синдром среди избиваемых женщин

Авторка: Дебра Диксон

Почему же "они не уходят?" — вопрос, который задают первым, если разговор заходит о домашнем насилии. Теория травматической привязанности — социальный стокгольмский синдром — проливает свет на это явление.
Мы часто слышим, как избиваемых женщин снова и снова спрашивают: «Почему ты остаешься?» Большинство людей в этом обществе давно не принимают ответ: «Потому что я люблю его». Однако когда избиваемая женщина говорит: «я люблю его», она на самом деле пытается, как может, описать Стокгольмский синдром. Она знает, что она испытывает очень сильные чувства к нему, и она приписывает эти чувства любви, просто потому, что ей не хватает информации. У этих женщин нет информации, чтобы точно описать динамику, которая приводит к формированию привязанности во время насилия и травмы, и потому приписывает свои интенсивные чувства лучшему, что она может придумать — любви. Теории о том, почему избиваемые женщины могут оставаться в отношениях, варьируются от «выученной беспомощности» до феминистских теорий в отношении статуса и отсутствия ресурсов, необходимых для ухода. Некоторые из этих проблем (выученная беспомощность и отсутствие ресурсов) действительно могут быть причинами, но в этой статье мы рассматриваем именно привязанность, которая может сформироваться в результате тяжелой, продолжительной травмы.

На травматическую привязанность впервые обратили внимание после случая с захватом заложников, который произошел в Стокгольме, Швеция. Власти были поражены, когда заложники отказались с ними сотрудничать и воспринимали полицейских как злодеев. Они стали свидетелями того, как заложники начали идентифицировать себя с захватчиками. Власти были еще больше шокированы, когда заложники отказались давать свидетельские показания против преступников, а одна заложница впоследствии вышла замуж за одного из преступников. В случае с заложниками привязанность была сформирована за считанные часы. Однако у домашних насильников обычно есть многие годы наедине с жертвой без чьего-либо вмешательства.

Такой вид привязанности формируется, когда благополучие ребенка, заложника или избиваемой женщины зависят от захватчика или насильника. Если домашний насильник полностью контролирует ее деньги, безопасность и счастье, то она начинает направлять все свои усилия на то, чтобы он был счастлив. Эта привязанность не только служит интересам насильника, временами она в интересах самой жертвы и является условием ее выживания. Если заложник или избиваемая женщина будут чаще спорить и возмущаться, то это может угрожать их физической безопасности. Если насильнику или захватчику не нравится жертва, то физическая угроза возрастет.

Мы часто осуждаем жертву за то, что она остается в подобных отношениях, и не можем понять, как такое может произойти. Склонный к насилию, контролирующий мужчина не избивает женщину на первом же свидании. Когда мы только встретились с человеком, мы стараемся произвести наилучшее впечатление, и насильник не исключение. Если бы он ударил женщину на первом свидании, то второго свидания никогда бы не было. Она еще ничего не инвестировала в эти отношения, и она подобного не потерпит. Он устанавливает над ней контроль в результате постепенного процесса.

Опыт избиваемых женщин, заложников и военных заключенных имеет много схожего. Их объединяет то, что их унижали, изматывали, угрожали насилием, совершали против них насилие время от времени, в то же время изредка проявляя благосклонность, их захватчик демонстрировал свое всемогущество, изолировал их и так далее.

Динамику, которая характерна для домашнего насилия, можно продемонстрировать с помощью так называемого Колеса власти и контроля, которое было создано организацией Domestic Abuse Intervention Project (DAIP). Очень интересно, что когда мы сравниваем это колесо с Таблицей принуждения Бидермана, созданной Международной Амнистией, то они практически идентичны. Таблица представляет собой описания техник, которые использовали китайские коммунисты, КГБ и так далее.




Различные специалисты, которые контактируют с избиваемыми женщинами, до сих пор не знают, почему женщины могут оставаться. Эти специалисты неспособны воспринять картину в целом из-за нехватки информации. Неспособность понять создает множество проблем. Представители правоохранительных органов, как и общество, обвиняют женщин, если те начинают защищать своих насильников, они не знают, что эта защита с ее стороны объясняется привязанностью, которая сама по себе уменьшает ее травму. Жертвам не предоставляется информация о том, как можно справиться с подобной привязанностью, и в результате они приписывают свои странные чувства «любви». Это приводит к тому, что они и их дети остаются в травматичных отношениях.

Мы советуем дипломатам в случае взятия в заложники избегать любой конфронтации. В то же время мы требуем от избиваемых женщин, чтобы они сотрудничали с правоохранительными органами, которые могут обеспечить их безопасность самое большее на несколько часов. Я не говорю, что избиваемым женщинам не надо с ними сотрудничать. Я прошу пересмотреть отношение к домашнему насилию на основе того факта, что оно может привести к травматической привязанности, и что ее нужно учитывать.

Травматическую привязанность можно определить как развитие сильных эмоциональных связей между двумя людьми, один из которых время от времени оскорбляет, избивает, мучает и запугивает другого.

Существует две общих черты в структуре отношений с травматической привязанностью:

Существование дисбаланса власти, в результате чего человек, против которого совершается насилие, чувствует, что второй человек доминирует над ним.
Прерывающийся характер насилия.
Дисбаланс власти
Социальные психологи установили, что неравный баланс власти в отношениях приводит к растущему дисбалансу. Подобный дисбаланс власти постоянно увеличивается, жертва начинает относиться к себе все более негативно, начинает чувствовать, что она неспособна сама позаботиться о себе, она становится все более зависимой от своего насильника. Этот цикл растущей зависимости и снижения самооценки повторяется снова и снова и в результате создает сильную и эффективную (эмоциональную) привязанность к насильнику.

Одновременно у насильника развивается преувеличенное ощущение собственной власти, которое скрывает тот факт, что он зависит от жертвы — она нужна ему, чтобы поддерживать образ себя. Это ощущение власти зависит от его способности сохранять абсолютный контроль в отношениях. Если эту роль поставить под сомнение, то замаскированная зависимость насильника от жертвы сразу становится очевидной.

Примером такой динамики власти может служить то, что если от мужа-насильника уходят, то он тут же начинает отчаянно пытаться вернуть жену обратно, для чего запугивает ее и угрожает.

Прерывающийся характер насилия
Когда физическое насилие совершается в произвольное время, и когда оно перемежается с дружелюбным и благосклонным контактом, то это связано с самым сильным проявлением травматической привязанности.

Три фазы цикла насилия (нарастание напряжения, избиение и «медовый месяц») представляют собой наилучший пример прерывающегося насилия. Каждая фаза является непредсказуемой по длительности и тяжести, и это приводит к тому, что жертва постоянно находится в неуравновешенном состоянии и надеется, что все изменится. Фаза «медового месяца» является необходимым условием для травматической привязанности. Эта фаза позволяет жертве испытать спокойные и любящие чувства со стороны насильника, и это усиливает ее эмоциональную привязанность к нему.

Стокгольмский синдром обычно развивается при соблюдении следующих условий:

- Жертва воспринимает насильника как угрозу ее выживанию, физическому или психологическому.
- Жертва воспринимает насильника, как проявляющего доброту, какой бы маленькой она ни была.
- Жертва не видит возможности убежать от насильника.
- Жертва изолирована от других людей.
- Жертва фокусируется на потребностях насильника.
- Жертва видит мир с точки зрения насильника.
- Жертва воспринимает тех, кто пытается ей помочь как «плохих», а насильника как «хорошего».
- Жертве трудно уйти от насильника, даже если есть такая возможность.
- У жертвы есть симптомы ПТСР (пост-травматического стрессового расстройства), которые включают депрессию, низкую самооценку, тревожные реакции, паранойю, чувство беспомощности, повторяющиеся кошмары и «флэшбеки» (повторные переживания травматичной ситуации).