Наталия Фадда (Афифа)
Интервью для bellydance.ru, сентябрь 2004, Мария Крижановская
Мы все привыкли видеть в Наталье Стрельченко на сцене воплощение нежности, мягкости и трепетной женственности. С тех пор как полгода назад Наталья открыла свою школу "Босоножка", те из нас, кому посчастливилось посещать ее занятия, знают ее как строгого преподавателя, прямого человека. Что это - контраст или гармония? Из этого интервью становится очевидным, что действительно парить в облаках может тот, кто умеет крепко стоять на ногах, а свободно импровизировать в танце - тот, кто прошел жесткую классическую подготовку.
- Наташа, расскажи, пожалуйста, когда и с чего началась твоя школа.
- Я открыла школу полгода назад, начала с пробных занятий по воскресеньям. Очень сомневалась - готова ли я? Имею ли право преподавать? До этого у меня не было даже частных учеников. Многие просились ко мне учиться, советовали школу открыть, но я не была готова внутренне.
После первого мастер-класса, который я провела 26 августа 2003 года, многие cтали подходить ко мне и спрашивать: "как попасть в вашу школу? Как попасть в вашу школу?". Я только отшучивалась. Но потом стал закрываться ресторан "Караван-сарай", где я танцевала. Хлеб надо было где-то зарабатывать, а после 13-летнего танцевального стажа идти в дешевый ресторан физически, ни морально не хотелось. Это означало бы сделать два шага назад. А вперед - только школа.
- То есть ты не видела для себя возможности снова работать в ресторане достойного уровня?
- В Москве просто нет таких мест. А снова ехать на контракт для меня нереально. Во-первых, у меня ребенок, ему надо учиться. Во-вторых, я уже не хочу, я устала. Я работала в Иордании год и в Каире год. У меня уже нет такого рвения попасть в Каир. Звездой там стать не так сложно, как кажется. Там много бедных. Все хотят есть. Cобрать оркестр из 20 человек дело не хитрое. Когда ты работаешь под оркестр, он вытянет тебя за уши. Если ты знаешь хорошо несколько движений, ты уже можешь блистать. Потому что музыка заполняет все, будоражит кровь, создает эмоции...
А танцевальная Москва - очень жестокий город. И выжить, выбиться здесь - это действительно достижение. Здесь тебе включают фонограмму, и публика скептически так оглядывает тебя: "Ну-ка, посмотрим!"
- То есть, теперь нет ресторанов, где можно было бы посмотреть на тебя?
- Нет. У меня сейчас главные задачи - воспитать ребенка и заработать денег. Преподавание приносит сейчас больше, чем могла бы принести танцевальная деятельность по ресторанам, при меньших физических затратах. Для меня счастье заниматься своим делом: школой, учениками, которые также приходят домой. Я с удовольствием танцую на заказах. Можно сказать, что я ем хлеб своего счастья.
- Наташа, я была на твоих уроках и отметила, что, в отличие от многих преподавателей, ты очень ясно структурируешь занятия, у тебя четкая методика преподавания. Ты разрабатывала программу заранее, прежде чем открыла школу?
- Методика в процессе наработалась. Я пришла и даже не знала, с чего начинать, что ученицы хотят, что могут. Теперь я уже знаю, что делать, на что нужно обращать внимание, на что нет, как-то постепенно картина сложилась.
- Какой стиль восточного танца ты преподаешь? Включаешь ли фольклорные танцы в программу?
- Фольклорные танцы я не преподаю. Я придерживаюсь египетского стиля классического танца живота. Мне он близок. Стержнем, нутром, женственностью, мягкостью - это моя природа, я сливаюсь с этим стилем. Марине Оганян, например, ближе активный ливанский стиль, это ее природа.
Работа с предметами - это тоже мое. Платок, сагаты… Я легко с ними справляюсь. Это у меня любовь еще с циркового училища. И может быть, даже канделябр - это отголоски тех времен.
- Расскажи, пожалуйста, из чего обычно состоит занятие?
- Во-первых, я считаю, что всегда должна быть разминка. Разминаемся у станка, греем ножки… Вообще, классический станок - это основа любого танца. Посмотрите на арабских танцовщиц - это же хореография чистой воды, вся работа рук, многие элементы. Я не понимаю тех, кто странно смотрит, когда на занятиях я разворачиваю группу лицом к станку. Они этого просто не ожидают. Я считаю, что обязательно надо давать азы классики, морально развернуть людей лицом к станку. Потому что когда ко мне приходят люди, которые не знают даже, что такое шене, и говорят: "Поставьте мне номер"… Как я буду ставить, если вы не знаете даже, что такое шене?
- Ты включаешь элементы классической хореографии в свою программу. Ты считаешь, что этого достаточно, или поощряешь, чтобы девушки шли куда-то еще заниматься хореографией? Может быть, планируешь класс открыть отдельный?
- Я бы с удовольствием, у меня даже хореограф есть хороший. Но я просто думаю, что не пойдут заниматься. У нас амбициозный и ленивый народ. А что это я тут буду кувыркаться, если мне нужен только танец живота? - такая позиция у людей. Сейчас я хочу придумать свой станок: комплекс с классическими элементами на восточный лад. Это в планах.
- Я знаю, что такая мысль витает и по другим школам.
- Пусть витает. Партер, например, не я изобрела, но его никто не делает в школах, правильно? Ленятся. А я считаю, не надо лениться.
- Да, пожалуй, такого комплекса упражнений по партеру нет ни в одной из московских школ. Наташа, расскажи, пожалуйста, немного о нем.
- Этот комплекс - импровизация на основе танцевальных движений. У него есть и физическая, и психологическая функция. Я даже не столько хочу научить людей пользоваться движениями партера, сколько мне хочется, чтобы наши девушки шевелились! Чтобы задницы поднимали! Они ведь закрепощенные - и морально, и физически. У каждой внутри столько всякого негатива, комплексов… А партер дает большую физическую нагрузку, которая, как известно, помогает избавляться от негатива.
- А ведь партер не является элементом египетского стиля, которого ты придерживаешься. Насколько я знаю, он нежелателен.
- Да, он не приветствуется, поскольку это турецкий стиль, который в Египте считается грязным. Но мне неинтересно, что они там считают. Москва живет совершенно по другим законам. Когда мы будем там, будем надевать сетку, танцевать как им надо. А здесь свои законы. Здесь нужен драйв.
- У тебя очень насыщенные занятия, ты даешь много материала, несколько постановок сразу. А европейские преподаватели, у которых я была, дают информацию очень осторожно, скупо. Семь элементов за мастеркласс, бумажка с конспектом…
- Там менталитет другой. А у нас девочки такие талантливые - очень быстро все схватывают, как губка впитывают. У нас такие бумажки долго не пройдут. У нас на таком занятии девочка побудет один раз, потом развернется и уйдет, а другим скажет - там только бумажки раздают. Вторая уже не придет.
- Ты на занятиях даешь постановки. Это просто для обучения или есть какие-то планы: группу собрать, выступать?
- Нет, этих планов у меня вообще нет. Я не толповой человек. Я больше люблю индивидуальность. К тому же, я считаю, что на сцене должно быть профессиональное исполнение, чистое, а чтобы этого добиться от группы, надо с ней работать с утра до вечера. У меня же не ансамбль Моисеева. Люди на занятия отдыхать приходят ну и пусть отдыхают. У одной так получается, у другой так. Молодцы. Душа отдыхает - ура.
- А как ты относишься к тому, что ученица потом может пойти и исполнять твою постановку где-то, не согласовав с тобой? Или даже преподавать?
- Преподавать - это свинство. Если у человека есть совесть, он так не поступит. А танцевать где-то - ради бога, я только счастлива буду, что есть какой-то результат, что моя постановка исполняется.
- Как ты считаешь, бывают ученицы совсем безнадежные?
- Мне кажется, нельзя так категорично сказать. Да, раньше мне со слабыми ученицами было неинтересно. На некоторых мне вообще странно было смотреть - зачем им это надо? А теперь думаю, что неправильным был мой взгляд. Во-первых, они очень интересные люди, хорошие. Для меня это очень важно, если человек хороший, добрый и открытый. Танцы - это второстепенное. И когда такая девочка двигается, я уже вижу в ней - а вот она такая! У нее такая природа!
Во-вторых, многие девчонки, которые уже долго занимаются, на удивление выросли в танцевальном отношении. Так что теперь я изменила свое мнение. Я считаю, что если женщина действительно хочет танцевать, то она все равно добьется результата. Конечно, когда встречается талантливый человек, с ним особенно приятно работать.
- Есть ли у тебя уже известные ученицы? Те, которых вырастила, которыми гордишься, можешь сказать - "это моя девочка"?
- Я не могу сказать, что у меня есть "мои" ученицы. Я рада их успехам некоторых, вижу, что кое-чему у меня научились, но таких, чтобы я вырастила с нуля, нет. По большому счету, вырастить звезду невозможно - это от природы дается. А постановки… Наташа Ландарь исполняет в основном мои постановки, но, к сожалению, никогда об этом не говорит.
- Наташа, можешь ли раскрыть немного свои планы по развитию школы? Или, может быть, мечты?
- Мечты. Я хочу иметь свою территорию, чтобы ни от кого не зависеть. Купить помещение или квартиру и переоборудовать. Чтобы было несколько групп, чтобы даже детей можно было набрать. Хотя я не люблю работать с детьми. Детей бы я не вела, но можно было бы пригласить педагога, которому интересно с ними работать.
Да мало ли хороших вещей можно организовать при школе. Я бы пригласила на работу психолога, который бы разговаривал с женщинами. Мы бы проводили какие-то вечера, собирались, пили кофе, курили кальян, танцевали, общались. Это очень важно. У нас всех столько проблем, о которых даже некому сказать. Это был бы клуб. Я хочу, чтобы в нем была атмосфера доброты, чтобы танцовщицы не относились друг к другу стервозно, не завидовали: "Ааа, ты лучше трясешь, чем я". Да, доброты бы побольше нашим девочкам.
- Восточный танец придает доброты?
- Мне - да. Я когда танцую, я счастлива. Так раскрепощаешься… Кто-то чувствует жизнь, только когда прыгает с парашютом, кто-то - когда вяжет, а мы - когда танцуем.
Этот танец настолько богат, что ему можно всю жизнь учиться. Тебе будет 70 лет, и ты будешь знать, что ты еще не все знаешь... Этот танец - мое счастье. И я от этого никогда не отойду…
Источник - http://www.bellydance.ru/
Наталия Фадда (Афифа)
Пока нет комментариев.