НЕМНОГО ЖИРА В ХОЛОДНОЙ ВОДЕ

Куда ушли мои жизненные силы? Где мои молодость и свежесть?

Что сталось с моими талантами и профессиональными качествами? Где моя неповторимая личность, я вас спрашиваю?!
Завтраки, обеды и ужины унесли все вышеперечисленное! Запеченное мясо и жюльены, супы и борщи, салаты и котлеты поглотили мое неординарное мышление, мое веселье, мою жизнь, наконец... О, все это кануло в таинственные глубины пищеводов и желудков! А что осталось? Так, немного жира в холодной (потому что горячую отключили) воде...

Я произносила свой постоянный монолог, и слушателями его были лишь несколько еще грязных кастрюль и две сковороды. Горячие слезы стекали в холодную мойку и растворялись в жидкости для мытья посуды. Для кого, спрашивается, я все это делала? Для своей семьи, естественно. Но мои близкие отличались вопиющей неблагодарностью и прискорбным равнодушием к плодам моего искусства, в которые я вкладывала все, что было в холодильнике и в душе.

Сегодня за обедом все было, как обычно. Дочь лениво поковыряла вилкой роскошное сооружение из песочного теста, творога и консервированных фруктов и, прожевав кусочек, протянула: "Что-то не хочется..." Сын, не снимая наушников, с бессмысленным выражением лица съел с десяток куриных котлет и молча побрел к себе в комнату. Муж, даже не выглянув из-за газеты, пробурчал по поводу чудесного прозрачного бульона с фрикадельками: "Да, сдаешь ты, мать!" Свекровь замучила меня комментариями к каждому блюду: "Ты, дорогая, неправильно делаешь котлеты, и вкус у бульона не настолько благородный, как должен быть у французских супов. В твороге воздушности не достает..."

Свекровь всегда посещает нас по выходным, чтобы еще раз рассказать мне, как она очаровательно проводит время и как я отстала от жизни. Запив обед оригинальным напитком моего изобретения из меда и яблок, она обозвала это чудо кулинарной мысли компотиком и удалилась. А я осталась на кухне, где меня окружали привычные предметы и запах съеденного обеда.

Рухнув всем своим прекрасным девяностокилограммовым телом на табурет, я в полном отчаянии, вздыхая и утирая слезы, доела котлеты и творог, оставленные моими детьми. А что мне еще оставалось делать?! Моя кухня казалась мне кельей отшельника, нет - камерой узника, нет, хуже - склепом, где я похоронила всю свою жизнь ради того, чтобы эти неблагодарные были сыты и здоровы.

А ведь некогда я шагнула на порог ее, полная сил и желаний. Мамочка благословила меня на брак "Книгой о вкусной и здоровой пище" и электромясорубкой, и я поверила, что здесь, у плиты, я созидаю свое счастье. Но те, кого я выкормила своими усилиями, не обращают на эти усилия ни малейшего внимания.

Люба, сестра мужа, кормит своих домочадцев одними политическими новостями, однако семья сбегается к столу на запах жареной картошки, словно там начинается королевская трапеза. Лида, моя школьная подруга, заходит на кухню только для разговора по душам, а все стремятся к ней в дом, словно там подают баранину под чесночным соусом.

Мои же совсем не уважают меня. Муж зовет меня "мать", а свою собственную маму - Люсечкой. Однажды, когда мы вместе ехали в трамвае, какая-то старушка заметила: "Что это вы, молодой человек, к мамаше так неласково обращаетесь? Сестрицу вон как нежно называете Люсечка..." Им было смешно! А я рыдала два дня и съела с горя два кило копченой грудинки.

А мои дети! Дочь говорит мне, когда я хочу посмотреть, что за журнал она читает: "Мама, здесь нет рецептов". Сын не пригласил меня на школьный вечер для родителей, сообщив: "Там концерт и никаких угощений!"

Нет, я должна им напомнить о своем существовании хотя бы отсутствием! Я покину их надолго. И тогда они поймут, каково жить без моих запеканок и тортов.

Страшную месть я решила не откладывать надолго и взяла у свекрови путевку в санаторий. Свекровь решила, что ей такая глушь не подойдет, а мне там будет замечательно.

Санаторий в заснеженном лесу мне очень понравился. Врач прописал массаж, диетический стол и лечебную гимнастику. Утомленная процедурами, я бежала в столовую, но, увы, просто не могла проглотить то, что они называли пищей. Все обезжиренное, сухое, несоленое, несладкое... Иногда я проглатывала какой-то кусочек, с тоской вспоминая свои деликатесы. Измученная постоянным недоеданием, я отказалась от уютненького послеобеденного сна, у меня появилась привычка нервно расхаживать вместо того, чтобы спокойно сидеть. Но это еще не все.

К концу второй недели отдыха к моим физическим страданиям добавились душевные. Что там с ними, с моими неблагодарными, но любимыми? Я рисовала себе страшные картины. Вот муж и дети, изнуренные голодом, слоняются по дому, безнадежно хлопают дверцей холодильника и оглядывают пустые тарелки и кастрюли. Вот они, не приведи господь, поедают эти ужасные полуфабрикаты! А если они уже дошли до супов в пакетиках?! Вот они, поскуливая, ждут меня у дверей, а я не еду.. Тут я не выдерживала и начинала звонить домой, но голоса родных звучали бодро. Я, конечно, понимала, что они не хотят меня тревожить, но уже то, что они живы, было счастьем.

В результате этих треволнений я, чтобы хоть как-то успокоиться, вскакивала чуть свет и бежала бегом вокруг санатория. После четырех кругов я приходила в себя и шла на завтрак, где меня ожидали невзрачного вида салат и прозрачный ломтик хлеба.

Наконец-то отдых закончился! Я влетела в квартиру на день раньше и, конечно, бросилась на кухню: скорее приготовить им хоть что-то. И что я увидела? Мой муж жарил яичницу, а дочь заваривала чай. Это повергло меня в такое изумление, что на сына, взбивающего нечто миксером, я просто не отреагировала. Они обошлись без меня! Без моих пирожков и хвороста в ванильной пудре, без лапши по-домашнему и корзиночек с паштетом...

Я просто застыла посреди кухни. А близкие при виде меня тоже впали в какой-то столбняк... Муж побледнел, а дети нервно захихикали... Только туг я догадалась впервые за все это время глянуть на себя в зеркало.

Оказывается, от меня почти ничего не осталось. Но то, что осталось, выглядело очень неплохо. Я оглядела себя повнимательнее, и у меня родилась предательская мыслишка: такой красоте на кухне не место. Более того, я поняла, что такой внешности необходим соответствующий гарнир, то есть наряд. А уж приобретя новые платья, я вышла на работу(где же еще их показать?)

Для наших сабантуйчиков я готовлю разные вкусности. Весь коллектив переписывает у меня рецепты и поет дифирамбы. А дома я почти не готовлю. Зачем, если они, мои дети и муж, сами умеют это делать? Правда, через полгода до них дошло, что это не так уж просто и весело, но было уже поздно - на кухню я не вернулась. Ну, если только сын очень просит пельменей, а дочь уговаривает испечь пирожки...

А муж молчит. Недавно в трамвае он усаживал меня на свободное место. Какая-то старушка заметила: "А вы, девушка, могли бы и постоять, пусть папа отдохнет". Я очень смеялась. Муж тоже.

Наталья Никишина, (с)Натали