Очень грамотная статья. Кто вечно голоден и несчастен поймет почему так.

Гиперинсулинизм - это способность поджелудочной железы выделять все более резко и все более мощно инсулин в ответ на повышение в крови концентрации глюкозы. Это происходит в результате ежедневного высокогликемического питания, своеобразной тренировки поджелудочной железы, способствующей увеличению выбраса инсулина.

Глюкоза необходима человеку и одновременно опасна для него. В растворе глюкозы, на 1000 молекул, три — находятся в активной конформации и способны ковалентно присоединяться к тому, к чему не положено: белкам, гликопротеидам, молекулам ДНК и РНК, портить их и делать вредными для организма.

Для того чтобы нейтрализовать этот вредный процесс, в работу включается комплекс ферментов, молекул конкурентов гликирования, и витаминов, очищающих от испорченных элементов наш организм.

Гликемия

Гликемия (буквально «сладкокровие») – это состояние, возникающее после еды, которое приводит человека к гиперинсулинизму.

По крайней мере 3 раза в день человек ест пищу, заставляющую его организм быстро и высоко поднимать концентрацию глюкозы в крови после еды, значительно превышая верхнюю допустимую границу 6,6 ммоль/л.

Прогресс эволюции сопровождался неуклонным повышением гликемичности пищи, которая приносит приятное ощущение неги, но, вслед за этим, вызывает все более неприятные состояния и, скрывает в себе факторы, повреждающие телесную и психическую жизнь человека.

Современные хронические заболевания: диабет, ожирение, атеросклероз, гипертоническая болезнь и, как следствие, инфаркты, инсульты, болезни желудочно-кишечного тракта, алиментарный гепатоз, хронический панкреатит, калькулезный холецистит, дисбактериоз толстого кишечника и расстройства его моторики – неполный перечень хронических соматических заболеваний вызванных употреблением высоко гликемичной пищи.

Психозы, депрессия, наркомания, девиантные формы поведения у детей (нарушения психической функции), также являются следствием все большего злоупотребления высоко гликемичным питанием.

Инсулин

У нашего организма, как и у любого механизма мощности ограничены. Они способны эффективно справляться с процессами повреждения глюкозой, если концентрация ее меньше чем 6,6 ммоль/литр. Если же концентрация превысит это значение, то организм вызывает на подмогу гормон поджелудочной железы – инсулин.

От чрезмерного потребления «сладкой» пищи поджелудочная железа вынуждена ежедневно тренироваться, выбрасывая инсулин, поэтому у современного человека она работает гораздо мощнее, чем у людей, живших в прежние века. Можно сказать, что нынешняя культура питания – это своеобразный бодибилдинг для увеличения инсулярной мощности поджелудочной железы.

Инсулин заставляет инсулинозависимые ткани, печень, мышцы всасывать в себя глюкозу и складировать ее в виде гликогена. Он также заставляет печень превращать излишнюю глюкозу в триглицериды, синтезировать холестерин и выбрасывать в кровь липопротеиды низкой плотности (ЛПНП) — белково-жировые комплексы, которые, как на корабле, перевозят жир в хранилище — в жировую ткань. Инсулин заставляет жировую ткань усваивать этот жир, то есть молекулы ЛПНП. Так под действием инсулина происходит ожирение.

Реактивная гипогликемия

Переразвитие поджелудочной железы, которое мы называем гиперинсулинизмом, приводит нас после еды в состояние реактивной гипогликемии. Возникает парадоксальное явление: чем более гликемичную пищу мы съели, тем меньше концентрация глюкозы в крови. Это происходит примерно через 30 минут после еды. Когда под действием мощного инсулинового выброса глюкозы становится меньше чем 4,4 ммоль/л, наш мозг начинает энергетически голодать.

Он дает немедленный сигнал эндокринной системе, выделяя вещество орексин, которое воздействует на нейроэндокринную железу мозга — гипоталамус. Тот в свою очередь под действием орексина выбрасывает кортиколиберин, заставляющий гипофиз – нейроэндокринную железу мозга, выделить АКТГ (адренокортикотропный гормон гипофиза).

АКТГ заставляет надпочечники выбросить в кровь стрессовые гормоны — адреналин и глюкокортикоиды (кортизол и другие). Их задача противоположна задаче инсулина.

Стрессовые гормоны заставляют печень и мышцы освобождаться от запасов глюкозы, выбрасывая их в кровь, а жировую ткань – освобождаться от запасов жира, выбрасывая их в виде ЛПВП (липопротеиды высокой плотности), которые частично усваиваются организмом, а частично печенью выбрасываются в кишечник.

В момент, когда у нас наступило резкое падение глюкозы ниже нижнего порога 4,4 ммоль/л, начинается противоборство двух систем гормонов: стрессовых и инсулина. Это похоже на то, как если тянуть палку в разные стороны правой и левой рукой. Правая чуть сильнее левой и палка начинает медленно перемещаться в ее сторону.

Так же и стрессовые гормоны со временем пересиливают инсулин, и часа через 3-4 концентрация глюкозы медленно поднимается к норме.

За этот период, приблизительно 4 часа, прошедшие после приема еды, человек будет испытывать сначала приятные (нега — в первые 30 минут), а потом — неприятные (3-3,5 часа) эмоционально психические состояния.

Биохимический механизм развития неги

Инсулин способен приказать печени и мышцам всасывать не только глюкозу, но и все аминокислоты, циркулирующие в кровотоке, кроме одной – название которой триптофан. Так же, каки все остальные аминокислоты, триптофан попадает в кровь из печени в результате переваривания белков в тонком кишечнике.

Триптофан – это аминокислота, которая захватывается из кровотока специальными молекулами-транспортерами, расположенными на поверхности барьера между кровью и мозгом. Эти транспортеры перемещают триптофан и далее в специальный отдел гипоталамуса. В гипоталамусе нейроны из триптофана готовят 5-гидрокситриптофан, присоединяя гидроксил к пятому положению углерода в молекуле триптофана.

Затем 5-гидрокситриптофан в этих нейронах декарбоксилируется, то есть от него отнимается кислотная группа, и он превращается в 5-гидрокситриптамин, имеющий собственное название – серотонин.

Серотонин, созданный в этом месте, будет затем отправлен стимулировать продукцию метэнкефалина в Вентральной Тегментальной области мозга.

Выделяемый в больших количествах в ответ на резкое возрастание глюкозы, инсулин интенсивно закачивает глюкозу, а также все аминокислоты, кроме триптофана, в печень и мышцы. Тем самым перераспределяется соотношение количества аминокислот в кровотоке, и доля триптофана начинает преобладать.

Таким образом, под действием инсулина триптофан, поскольку его значительно больше, успешнее конкурирует с другими аминокислотами за перенос. Его приток в мозг на некоторое время увеличивается, в том числе и в специальном серотонинэргическом ядре гипоталамуса. А дальше активируется биохимический путь поступления дофамина в Нуклеус Аккумбенс. В результате человек испытывает после еды сладко-нежные ощущения — состояние неги.

Путь к удовольствию

Когда-то меня поразило название «триптофан». Оказалось, что первым выделил эту аминокислоту и дал ей название «tryptophan» в 1900 году английский биохимик, лауреат Нобелевской премии, Фредерик Хопкинс, за 80 лет до появления знания о центрах удовлетворенности в мозге и системе их регуляции. Для восприятия русского человека, который в конце 20 века занимался исследованием регуляции настроения, устное произношение триптофан звучит как «трип ту фан» или «путь к удовольствию».

И, это действительно путь вызывания удовольствия, который открыл человечеству исторический прогресс и был на протяжении этого прогресса его побудителем и двигателем. Этот путь биохимического превращения, происходящий в мозгу каждого человека, когда он во время приема пищи добывает себе негу.

Но если в начале пути, 10 тысяч лет тому назад, это пристрастие было прогрессивным и, можно сказать, вдохновляющим, подобно тому как в первый период развития алкоголизма алкоголь воодушевляет пристрастившегося к нему, то сейчас закат цивилизации определяется механизмами неумеренного употребления высокогликемической пищи.

Что же происходит в нашем организме, когда под действием мощного выброса инсулина глюкоза покидает кровоток?

Когда ее концентрация становится низкой, ниже 4,4 ммиль/л, человека покидают как физические, так и психические силы. Сознание и мышцы становятся «ватными».

Если бы глюкоза опустилась еще ниже, то наступила бы гипогликемическая кома, и это могло бы закончиться смертью. Но, как было описано выше, в этот момент на помощь приходят стрессовые гормоны. И как побочное действие активируется дремавший под тормозным действием глюкозы фермент триптофандиоксигеназа. Он трансформирует триптофан в нейротоксичное (вредное для мозга) вещество кинуренин.

Повышенная концентрация кинуренина разобщает связи между неокортексом, лимбической формацией и подкорковыми ганглиями, нарушая эмоционально-психический процесс. Наши мысли перестают управлять эмоциями, а эмоции – инстинктами.

В результате человек переживает преходящий период «сумасшествия». Одновременно с этим упадком сил, утратой контроля за своим поведением, понижается и уровень удовлетворенности за счет того, что все меньше остается циркулирующего в крови доступного мозгу триптофана, который печень активно переводит в кинуренин. Если в мозг поступает меньше триптофана, то в нем создается меньше серотониина и, вследствие этого, убывает производство метэнкефалина. Таким образом, нега сменяется унынием.
С этого момента в действие вступает стрессовой гормон адреналин. Надпочечники выбрасывают его в кровь вместе с кортизолом, вызывая у человека, подверженного действию кинуренина, тревогу, раздражительность, агрессивность, ажитацию (состояние повышенной неконтролируемой активности), эмоциональную суетливость.

Все эти «неприятности» в течение 4 часов являются расплатой за недолгое состояние неги после «сладкой еды»

Но человек эти явления воспринимает как обычное душевное состояние, которое, как бы излечивается приемом дополнительной порции любимой им пищи.

Состояние аппетита по симптоматике в точности похоже на первые признаки ломки у опиатного наркомана, поскольку они связаны с уменьшением метэнкефалинового влияния. Действие эндогенного опиата метэнкефалина и экзогенных опиатов подобных морфину, в том числе и героина, на мозг одинаково: сосет под ложечкой, возникает головокружение, слабость в ногах, дрожание в руках и даже головная боль и тошнота, затем появляются голодные боли и холодный пот. Такие же ощущения испытывает опиатный наркоман по мере развития синдрома абстиненции.

Отцы и дети. Молодежная форма триптофандиоксигеназы.

Теперь необходимо отметить, что у подростков, не достигших 18-20 возраста, так называемых тинэйджеров, эти процессы, меняющие состояние неги на дисфорические состояния, происходят гораздо более выразительно, чем у взрослых. Это связано со сменой активности печеночного фермента триптофандиоксигеназы. Он под действием глюкозы не активен; при падении концентрации глюкозы активируется, а под влиянием глюкокортикоидов, в частности кортизола, резко повышает свою активность.

Ювенильная (молодежная) форма триптофандиоксигеназы отличается от взрослой. Взрослая форма триптофандиоксигеназы меняет уровень своей активности гораздо менее выраженно, чем ювенильная. Вследствие этого настроение взрослых меняется менее заметно. Подростки значительно ярче и короче испытывают состояние восторга, зато дольше и более мучительно страдают от тоски, связанной с нехваткой метэнкефалина. Теперь мы можем с неожиданной стороны посмотреть на проблему «отцов и детей», на тот конфликт, который исчезает в период, когда дети становятся взрослыми и неожиданно замечают для себя, что их родители «поумнели» и не являются, как прежде, «полными идиотами» (вспомним Марка Твена).

Все дело в конфликте оценок поведенческих релизеров, или того, как воспринимают внешний мир дети и родители. Иллюстрацией может служить пословица «Сытый — голодного не разумеет».

Представим себе родителей, которые любят своих детей и воспитывают их в надежде на то, что их воспитание поможет детям прожить долгую счастливую жизнь. Они побуждают детей учиться, изучать иностранные языки, читать книги. Родителям кажется, что все это полезно, а главное, интересно и приятно, то есть симпатично. Вспомним схему симпатия – антипатия.

Для детей же, которые тоскуют, это все выглядит отвратительно, и они стараются убежать от родительского влияния во двор на улицу. Кого же они там встречают? Таких же детей в состоянии страдания. Дети, не испытывающие страдания, а такие, понятно, существуют в силу генетических различий, остаются дома с родителями.

Другими словами, во дворе собирается компания детей, обладающих синдромом дефицита удовлетворенности. Они начинают обмениваться опытом личных горестей. Кроме того, они ищут и находят способы компенсации неудовлетворенности. Они начинают пользоваться поведением, которое удовлетворяло людей в доисторические периоды существования, унаследованные ими в эволюции от животных.

Этологи, наблюдая стайных животных, выяснили, что законы построения иерархии у высших млекопитающих возникли еще у единых предков всех млекопитающих. Генетическая и анатомическая реконструкция позволила выяснить, что эти животные очень похожи были на современных крыс. Поэтому изучение физиологии, биохимии и поведения крыс, основных экспериментальных животных в биологических науках, так много дают для понимания процессов, происходящих с человеком.

У крыс в стае соблюдается строгая иерархия. Во главе стоит так называемая альфа-особь, названная по первой букве греческого алфавита. Под ней располагаются как бы ее «министры» — это уровень бета- особей. Под ними – «замминистры» и еще ниже – «начальники управлений» и т.д. до уровня всеми притесняемых «подонков», называемыхпоследней буквой греческого алфавита – омега- особями. Положение на иерархической шкале не всегда определяется силой животных,: и самое сильное животное может быть на среднем уровне иерархии. Но оно, так же как и все остальные особи, неукоснительно соблюдает иерархический закон:

Любое животное, стоящее выше по иерархии, может по своему желанию обидеть животное, иерархически более низкое, а животное более низкой ступени иерархии не может обижать животное стоящее выше, а должно его уважать.

Этот закон позволяет поддерживать состояние комфорта у всей стаи за счет «эксплуатации» самого нижнего уровня – омега особей. К примеру, если какое-то животное высшего уровня испытывает дискомфорт, оно может восстановить уровень удовлетворенности, «обидев» ближайшего соседа ниже уровнем. Тот в свою очередь найдет кого-нибудь ниже себя, чтобы выместить на нем свою «обиду» и получить удовлетворение. В конце концов, по цепочке это доходит до омега-особи, которой не на кого «обижаться». Омега-особи живут в состоянии хронического стресса, продолжительность их жизни вследствие этого невелика. Они умирают, но на их место становятся другие.

Неблагополучные дети, собирающиеся во дворе, по законам этологии начинают создавать свою собственную подпольную культуру – андеграунд, основанную на законах построения иерархии. Только у человека способы «обижания» гораздо разнообразнее и изощреннее, чем у животных. Люди могут отнимать, обижать физически, оклеветать, обмануть. Они даже умеют обижать других в своем внутреннем психическом пространстве. Представьте себе, что Вы ведете машину, и водитель машины, едущей рядом с Вами, неожиданно «подрезает» Вас. В сердцах Вы говорите: «Козел!», зная, что он Вас не слышит. Но Вы говорите это для того, чтобы сделать себе легче.

Родители! Не кормите детей сладкой пищей!

Иерархические игры ведут неблагополучные подростки во дворах, выстраивая дворовые банды до тех пор, пока не повзрослеют. К периоду взросления они не приобрели хорошего образования, и единственное, в чем они преуспели, – это в понимании того, как двигаться вверх по иерархической лестнице. Наиболее яркие и удачливые из них часто идут криминал. Те же, кто обладал средними способностями, часто предпочитают чиновничью карьеру.
По материалам сайта pranafood.ru