Серая масса: рассказ

“Трактор едет, трактор пашет,
Мы в колхоз прискачем,
Будем сеять, будем жать,
Урожай большой снимать”.

Газета “Тракторист” апрель 1926

Октябрьским утром одна тысяча девятьсот двадцать шестого года коридоры технологического института, были полны народа. Как и всегда все студенты делились на две обособленные группы. Молодые люди до тридцати в кожаных куртках, а девушки, в красных косынках, собравшись в небольшие группы: что-то тихо обсуждали.
Это были новорежимники.


Вторая категория студентов, в основном это были молодые люди чуть за тридцать. – От первой группы их отличали зеленные старорежимные гимназические фуражки, бог как сохранившиеся в это неспокойное время. – Так же скучившись по три, четыре человека, принимались что-то обсуждать. Что именно Кира не слышала, но, видя, как некоторые из обладателей фуражек теребили их в руках, новость была сенсационной.
Кира по возрасту попадала во вторую группу, поэтому в памяти сразу всплыл, одна тысяча девятьсот пятый год. Тогда ей было восемь лет. Такие же толпы народа на улицах обсуждали долгожданный манифест, последнего российского царя об учреждении государственной думы. Только сейчас не пятый год и царя давно нет.


Она уже собиралась присоединиться к одной из групп, как вдруг за спиной раздался знакомый голос.
– Кира, я тебя искала. – Товарищ Соня, положила руки на плечи товарища по учебе и повторила. – Кира, я тебя искала. Ты пойдешь сегодня на собрание нашей марксисткой ячейки?
Повернувшись к Соне Кира, хотела сказать, я не знаю, но, не сказав этого вслух, молча пожала плечами.
– И очень плохо, – вздохнула товарищ Соня, прочитав немой ответ, – Потому что сегодня состоится встреча с товарищем из Москвы. Очень важно чтобы ты была на этом собрание. Ты просто обязана на нем быть.
Давая понять, что товарищ Соня очень недовольна поведением Киры Аргуновой. А в последнее время председатель марксисткой ячейки была недовольна почти всегда. Лоб товарища Сони наморщился, глаза, излучавшие невысказанную угрозу, устремились на студентку и недобро сощурились.


Отпустив Киру, Соня, взялась за полу чекисткой кожанки, подражая товарищу Ленину, хотела что-то добавить.
Товарищ по учебе уже знала, что в такие минуты лучше не перечит. “Возможно, они даже напишут об этом в стенгазете”, мелькнула мысль в голове Киры. “Надо принимать решение”.
Поэтому, сделав шаг назад, просто кивнула, а вслух произнесла.
– Я приду на собрание. Ты же это хочешь от меня услышать?
– Я рада, что ты понимаешь всю ответственность красного студенчества. Но сегодня это касается всех нас: партийных, беспартийных, студентов, комсомольцев. Товарищ из “народного комиссариата земледелия” приезжает в наше учебное заведение, чтобы рассказать о новом для красного студенчества деле.
– Дело, которое начал сам товарищ Ленин.
– Мы новые студенты нашей молодой республики продолжим его идеи, и ты Кира как новый член нашего студенческого сообщества. – Хотя ты еще и подвержена этой старорежимной заразе. – Просто обязана, его услышать. Ведь не даром подруга тебя зовут Кира, что значит коммунистический интернационал.
Кира попыталась пошутить в ответ но, по мнению Сони, шутка вышла не удачной.
– Кого услышать? Товарища Ленина?
– Очень смешно, – коротко отрезала председатель марксисткой ячейки, – я тут полчаса распинаюсь о приезде товарища из Москвы, а она еще шутит.… Или ты не видела плакатов развешенных по институту?
Пожав плечами, считая, что разговор окончен, Кира развернулась и молча пошла в сторону столовой. А товарищ Соня оставшись на месте, молча смотрела ей вслед.
Когда девушка вошла в дверной проем, тихо прошептала. “Таким нет места в новом коммунистическом мире”.


– …
Студенты расселись на грубо сколоченные табуретки и уныло посмотрели на пригласившую их сюда молодую женщину.
Одетая в мужскую кожаную куртку и плоские мужские полуботинки, товарищ Соня излучала немую угрозу. Теперь это стало очевидным, но тогда в столовой Кира Аргунова этого еще не осознавала.
Оглядев сидящих товарищей и убедившись, что все приглашенные (включая Киру Аргунову) пришли, товарищ Соня проговорила.
– И так начнем, сегодня я хочу представить вам нашего нового товарища и борца товарища Федора.
– Товарищ приехал к нам из Москвы и уполномочен «Народным Комиссариатом Земледелия» рассказать о новом, для красного народного студенчества, деле. Это дело вышло из речи товарища Ленина, который говорил; “на земле должны работать простые люди, объединенные одним делом, и идущие в едином порыве”. Эту армию людей, идущею вперед на помощь крестьянам ни что не сможет остановить.
– Тогда как единоличник, кустарь – одиночка, будет повержен!
– Эмиссары нового мира, построят мир из людей объединенных в коллективы. Индивидов, которые будут единой массой! Народом, в котором отдельное “Я” отдельно взятого человека отойдет на задний план.
– Вперед выйдет гордое…
– Мы!
– Мы – Трудовой народ!
– Народ – Пахарь!
– Народ – Труженик!
Немного успокоившись, Соня закончила свою речь и предоставила слово товарищу Федору.
– Товарищ Федор лучше меня расскажет об этом деле, и потому передаю слово товарищу.


– …
Все дружно захлопали, и Кире, снова показалось, что в этом сильном, единодушном порыве выступают нотки соперничества. Каждый, кто присутствовал в кружке, стремился показать свое усердие в прославление новой системы ценностей. Особенно если эта система идет от самого товарища Ленина. Когда группа успокоилась, товарищ Федор искоса поглядывая на шпаргалку, начал речь.
– Мы все знаем, что товарищ Ленин написал декрет о земле, по которому каждый крестьянин может получить в свое пользование землю, инструменты для обработки земли, семена и жить плодами своего труда. Раньше до революции крестьяне должны были батрачить на кулака и помещика, безжалостно эксплуатирующих мировое крестьянство. Революция рабочих и крестьян положила этому конец! Теперь каждый свободный член сельской общины.
Товарищ Федор использовал именно этот оборот, “член общины” хотя в лексиконе институтской партячейки термин отсутствовал. А по изобилию подобной терминологии можно было предположить, что новый московский товарищ образован или, по крайней мере, начитан лучше товарища Сони, и видимо, сама товарищ Соня это признавала, яростно аплодируя каждый раз, когда образовывалась пауза в его речи.
Невольно вслушиваясь в слова докладчика Кира начала проникаться речью и вначале украдкой, а после все сильней аплодировала очередному высказыванию товарища Федора.


Тем временим, товарищ Федор продолжал.
– В начале своей истории человечество выступало как члены единой семьи. Ребенок был связан с матерью кровными узами семьи. Это был единый организм семьи, когда все ее члены работали не только на себя, но и на всех членов общины. Вырабатывая столько благ, сколько им было нужно в данный момент. Далее семья переросла в род, а слияние нескольких родов образовывало общину.
– Еще какое-то время община действовала вместе, но вскоре началась деградация общинного строя.
– Каждый общинник действовал, все больше отрываясь от своего рода. Становясь на этом этапе своего формирования, все более независимым от остальных. Он старался подчеркнуть свое превосходство над другими членами коммуны наличием материальных благ. Тогда это были; жилище, орудия труда, пища. Когда этих благ скапливалось много, член общины переходил на другую ступень развития и действовал независимо от общины.


– Так появились отдельные личности, которые выделялись на общем фоне, более качественным жилищем, или большим количеством еды. Которую можно было продавать и давать взаймы. Так одни товарищи наживались на других. Одни становились богаче, а другие все больше зависели от первых. Тогда богатые члены общины с целью сохранения своих благ стали нанимать менее удачных членов общины для охраны своего богатства.
– Также эти наемные охранники взимали долги с граждан ставших должниками богатых индивидуумов. Богатый член общины делился с солдатами своим имуществом. Оплачивал их труд. Заниматься производством охранники не могли, у них просто не было на это время, а потому они полностью завесили от своих хозяев. Это позволило богатым обманывать бедных. Они не могли постоять за себя, и потому правила игры задавал тот, кто распределял блага.


– Постепенно формировалась армия и полиция.
– Менее обеспеченные члены общины, влезшие в долги, и не сумевшие расплатиться должны были работать на кулака. Часто они отдавали ему за долги свою землю, постепенно большое количество земли скапливалось в одних руках. Тогда как другие не имели ничего. Появилось классовое расслоение общества; помещики, землевладельцы, военные, бедняки.
– Товарищ Ленин и другие товарищи показали нам, что мы должны делать и сегодня мы создаем новые общины - колхозы, в которых будут трудиться объединенные в единый организм крестьяне. Если раньше они работали на хозяина, то теперь они будут обрабатывать землю, которая принадлежит всем, а не только отдельным одиночкам - землевладельцам.
– Орудия труда, лопаты, грабли, мельницы, молотилки, все это будет общим капиталом новой коммунистической общины. Для нас создадут новые машины, трактора, которые еще больше повысят производительность труда крестьянских общин - колхозов.
– Отдельно взятый индивид не способен обеспечить пропитание общины - колхоза, он думает лишь о себе, тогда как община, действующая как единая масса, организм, способна производит огромное количество продуктов питания. Они будут, производит продукты питания для своего пропитания, а излишки будут отправляться в город. Им больше не придется батрачить на хозяина и кулака – мироеда. Они будут трудиться во благо себя и во благо других. Они прокормят себя, и своих родных а, живя в новой общине, им не нужно будет думать о наличии физических благ.
– Нельзя отдавать землю в руки кулаков безжалостно эксплуатирующих простых людей. И только свободные, истинно свободные и объединенные вместе люди, должны обрабатывать землю и жить плодами своего труда”!
– У них все будет общим; имущество, пища, орудия труда, земля, все будет общим товарищи! Коллективизация поднимет новую советскую деревню, и наши старшие товарищи в этом помогут.
– В отличие от кулаков и помещиков старшие товарищи это наши сообщинники, они помощники в новом деле и да здравствует коллективизация!
– Ура товарищи!


Все присутствующие дружно захлопали, и даже Кира Аргунова оглушенная столь проникновенной, эмоциональной и пламенной речью присоединилась к остальным. Когда аплодисменты закончились, товарищ Федор оглядел присутствующих и, обратившись к Соне, проговорил.
– Давайте обсудим предложение товарища Ленина о создании коммун. Кто из вас товарищи хочет высказаться?
Рыжеволосый, веснушчатый парень поднялся со своего места и робко спросил.
– Я хотел бы взять слово?
– Конечно товарищ, ты может сказать все, что считает нужным, мы именно для этого и собрались, чтобы в споре найти истину, – проговорил товарищ Федор и, взглянув на Соню, обратился к залу. – Давайте выслушаем, нашего товарища.
– Думаю, что давать слово товарищу Овсянникову нельзя, так как товарищ происходит из поповской семьи, – возразила Соня, но Федор ее остановил. – Думаю, не чего страшного не произойдет, если товарищ Овсянников все-таки скажет, что он понял из моих слов.
– Даже если я из старорежимной семьи, - обиделся товарищ Овсянников, - это не правильно лишать меня слова, раз я учусь вместе с вами, с прошлым покончено. Кроме этого я не из поповской семьи, мы были молоканами. Они также пострадали от царизма и попов. Мой дед был выслан во Владикавказ, им было отказано во многих правах. Я никогда не принимал позицию духоборческого союза покинувшего нашу страну. И всегда верил, что все это должно кончиться и с царизмом будет покончено. Но я не об этом. Нет, об этом тоже, но я хочу сказать; я слышал что, товарищ Бонч-Бруевич говорил о крестьянских коммунах состоящих из верующих людей: баптистов, молокан, духоборов. Это добрые, не пьющие люди, объединенные одними интересами. Для них важен дух коллективизма, и даже первые общины товарища Апостола Павла были созданы на принципах коммунистического мироустройства. Люди, вступавшие в общину, отдавали все свое имущество в общее пользование. Мы можем взять принципы первых христиан и, убрав из них дух религиозного дурмана, создать новые общины высокоразвитых духовно людей. Это будут новые люди, для которых нет мира вещей, а есть лишь радость трудового созидания. Они уже знают друг, друга, а значит им легче сотрудничать, общаться друг, другом…


Немного помолчав, товарищ Овсянников выдохнул из себя последнюю фразу и снова сел на стул.
– Я мог бы взяться за организацию таких коммун, ведь товарищ Ленин именно это предлагал в своем декрете…
Когда, товарищ Овсянников сел, Федор взял слово для объяснения речи товарища - студента.
– Действительно товарищ Бонч-Бруевич хорошо отзывался о молоканах и духоборах. Он писал, что эти люди могут очень много принести пользы в создании сельских коммун. К примеру, вот что товарищ Бонч-Бруевич писал о духоборах. Я когда готовился к нашей встрече, выписал кое-что из его книги… Товарищ Федор начал перебирать свои записи… – Товарищ Бонч-Бруевич описывает то время, когда он и товарищ Граф Толстой помогали переселяться духоборам в Канаду… товарищ, Толстой даже пожертвовал свой гонорар, за книгу Воскресенье… ну вот нашел…


“Многие духоборы, живут общинами, среди которых есть такие, которые строят свою жизнь «на принципах полного коммунизма». Это значит, что в общественной собственности находится не только земля и орудия производства, но и произведенный продукт. Скот у них общий, а к общественным конюшням приставлены выборные люди. Зерно ссыпается в общинные склады, и каждый член общины берет себе столько, сколько надо для удовлетворения его потребностей. То, что все-таки приходится покупать, раздается, по решению совета, тем, кому нужно”.
– Я понимаю, что не все так просто, но это то к чему мы должны стремится. Если каждая деревня будет придерживаться подобных принципов, мы станем государством, в котором полностью исчезнет частая собственность, эксплуатация человека, человеком.
– Мы проявим высший уровень развития человека в мире. Уровень, когда человек разумный станет человеком творческим, но это будет не индивидуальное творчество, а творчество коллективное. Позвольте привести еще одну цитату;
“Человек есть в самом буквальном смысле не только животное, которому свойственно общение, но животное, которое только в обществе и может обособляться. Производство обособленного одиночки вне общества – редкое явление, которое, конечно, может произойти с цивилизованным человеком, случайно заброшенный в необитаемую местность и потенциально уже содержащим в себе общественные силы, – такая же бессмыслица, как развитие языка без совместно живущих и разговаривающих между собой индивидов”.
Пятого октября, тысяча девятьсот двадцать первого года «Народный Комиссариат Земледелия» представителем которого я являюсь, принял воззвание к сектантам и старообрядцам.
“Мы знаем, что в России имеется много сект, приверженцы которых, согласно их учения, издавна стремятся к общинной, коммунистической жизни. «Народный Комиссариат Земледелия» нашел настоящее время наиболее подходящим для того, чтобы призвать к творческой земледельческой работе эти сектантские и старообрядческие массы. Относясь к ним с полным доверием, Наркомзем ждет, что сектантские общины выполнят свой долг перед родиной”.


Отложив свои бумаги в сторону, товарищ Федор продолжил.
– Цель нашего собрания, подготовить людей готовых поехать в село, для создания сельских коммун, а товарищ Овсянников является хорошей кандидатурой для этой миссии. Благодарю вас товарищ за хороший комментарий, и возможность подчеркнуть, что каждый из вас может принести пользу новой стране, даже если он относиться к идейно чуждым классам, таким как попы. Хотя я думаю, что товарищ Овсянников будет хорошим товарищем и много сделает для нашей молодой республики.
– Нам необходимы тысячи молодых комсомольцев, товарищей способных взять на себя труд по объединению деревень в большие сельскохозяйственные общины. Мы назовем такие общины колхозами, товарищи! Колхозы это, уже не кустарь-одиночка, обрабатывающий землю с помощью самого простого и примитивного крестьянского инвентаря. Нет. Колхозы, это, товарищи, новый этап развития человеческой нации, это сотни и тысячи, десятки тысяч десятин земли. Колхозы это новая, самая современная сельскохозяйственная техника; это и трактора, товарищи, комбайны и каждый из вас может сейчас прикоснуться к великому чуду преобразования деревни…
Кира Аргунова сидела, понурив глаза в пол. Все сказанное, поразило ее своим апофеозом. А слова о формировании единой серой массы, в которой нет места индивидуальности - пугали. И потом почему в новом обществе нет места частным орудиям труда, почему они заставляют становиться серой массой, лишенной всякой индивидуальности? На эти и другие вопросы Кира не могла найти ответа, и от этого становилось еще страшнее.


Эта мысль совсем недавно пришла ей в голову.
Вначале это был просто образ где-то вдалеке. Потом образ превратился в идею и, наконец, оформился в философскую систему. Мысль казалась абсурдной, но чем больше она завладевала сознанием Киры Аргуновой, тем более прояснялась, выстраиваясь в стройную систему ценностей нового мира.
Сейчас они хлопают в ладоши. Пытаются проявить себя, показать, что именно он или она являются ярыми поклонниками нового коммунистического строя. Но ведь все делается только для того, чтобы получит лучшие места в этом мире. А вот если придет время, в будущем, и строй пошатнется. Абсурд. Со слов товарища Сони. Нет ничего прочнее коммунистического мира. Христианство имеет в своей сути эти идеи. А может не абсурд. Все великие империи прошлого были разрушены: Римская империя, Вавилон, Османская империя, взять хотя бы Австро-Венгрию.


Как только народ превращался в серую массу, так сразу начиналась борьба и тогда…
Озарение было подобно взрыву бомбы. Неужели и молодую коммунистическую республику ждет.… Именно самые яростные поклонники перевернут и старую и новую систему ценностей.
Любая безликая масса созданная для прославления чьих-то идей становиться убийцей этих идей. Когда критическая масса безликих людей перерастет в толпу. Когда каждый из этой толпы начнет соперничать с товарищем с целью прославления системы чьих-то взглядов.
Все-таки это абсурд.
Потом начинаются доносы на тех, кто вовремя не захлопал или наоборот захлопал, не выразил должного восторга. Соперничество за идеологию, образ мыслей, когда иное мнение просто-напросто подавляется бесконтрольной массой серой толпы.
Одиночки, бросившие вызов уничтожаются, а способные творчески мыслить люди поглощаются серой массой. Как только это произойдет, новому коммунистическому миру наступит конец. Самое страшное, что по-другому они не умеют а, потому разрушив старый мир но, так и не построив новый, они будут разрушать и его…
Тайфуны на далеких островах способны сносит целые поселения, а массы бесконтрольного народа еще страшнее, ужаснее, толпа действует масштабнее, снося целые цивилизации. Если они не соответствуют их представлением о мире. Толпа сносит все на своем пути, не останавливаясь даже перед теми, кто ее породил…


Размышления Киры Аргуновой были прерваны радостным возгласом товарища Сони.
– Давайте споем интернационал!
Все поднялись и не очень складно запели.
Конец собрания из сознания Киры выпал, единственное, что она запомнила, это разговоры. Кто и куда должен ехать создавать колхозы. Нужен ли опыт и знание сельской жизни. Будут ли посылать всех или только партийных.
Но в самом конце постановили.
Колхозам быть.