ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ
Я не хочу быть старой бабкой! Мне это очень не пойдёт! Ходить по рынку с сумкой-тачкой, И раздвигать клюкой народ! Я не желаю просыпаться с рассветом раньше петухов! И постоянно возмущаться, не помня половины слов. И не хочу в пуховой шапке по поликлинике ходить. По коридору громко шаркать, рецепты пачками носить. Мне не к лицу вставные зубы, очки, местами борода. И тонкие, как нитки губы, Что в них не держится еда. Носить коричневую юбку, платок и старое пальто. Не понимать простую шутку, переспросив её раз сто! Зачем мне треснувшие пятки, обвисший торс и седина, Морщины, преющие складки, Болезнь, ещё и не одна? Как удержаться от просмотра программы «Время» перед сном? Расстроиться из-за чего-то, и долго не уснуть потом. Я не хочу быть старой бабкой, Я буду женщиной в годах. Здоровой, стильной, элегантной, На лабутенах и в штанах…
Хочу дожить до старости… Стать бабушкой с «прикидом»! И вызывать улыбку Одним своим лишь видом! С полями в красной шапочке И жёлтеньких ботиночках… И чтоб чулки ажурные Держались на резиночках! Хочу серёжки-бабочки, Очки на поллица.. С подружками на лавочке Трепаться без конца… В театр на премьеру… Да чтобы в первый ряд! Потом в кафе… — Ну надо же Отпраздновать наряд!!! Хочу делиться с внуками О том, что нынче в моде! Не про здоровье дряблое Болтать.. Не о погоде… Закинув ногу на ногу, Про секс смотреть кино… И чтоб никто не думал, Что бабке всё равно!!! Хочу стать клёвой бабушкой… Без палочки шагать… Пилюли разноцветные Ликёром запивать!!! Мне б с внуками на танцах На зависть старичкам, Отплясывать чечёточку, Дав волю каблучкам! И, свечки задувая, В рожденья сабантуй, Услышать голос сверху — «Ты с цифрой не мухлюй!!!»… Хочу дожить до старости И быть в своем уме!!! И чтоб букетик ландышей Хотелось… По весне…
ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ 
Я тоже так хотела бы
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.
ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять.
и еще:
Когда я стану старой тёткой
И стервой злой - наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка...
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове - вместо волос,
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза -
И пропадёт любовный пыл...
Ему прошамкаю: "Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был?"
И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнёт иль пукнет, иль икнёт...
Промямлит тихо: "Моя прелесть!"
И к ножкам, как кулёк, падёт, -
"Я шёл к тебе, терпя мученья,
Я тупо подвиги свершал,
Копил я злато и каменья
И крохи знаний собирал.
И вот теперь тебя достоин!
Теперь, Прынцесса, всё твоё!"
"Ах. старый, лысый, глупый воин!
И что нам делать? Ё-моё...
У этой маленькой страшилки
Мораль мы всё-таки найдём:
Пока вы можете - Любите!
... А Прынцев мы потом найдем!
Когда я буду бабушкой —
Годов через десяточек —
Причудницей, забавницей, —
Вихрь с головы до пяточек!
И внук — кудряш — Егорушка
Взревет: «Давай ружье!»
Я брошу лист и перышко —
Сокровище мое!
Мать всплачет: «Год три месяца,
А уж, гляди, как зол!»
А я скажу: «Пусть бесится!
Знать, в бабушку пошел!»
Егор, моя утробушка!
Егор, ребро от ребрышка!
Егорушка, Егорушка,
Егорий — свет — храбрец!
Когда я буду бабушкой —
Седой каргою с трубкою! —
И внучка, в полночь крадучись,
Шепнет, взметнувши юбками:
«Koгo, скажите, бабушка,
Мне взять из семерых?» —
Я опрокину лавочку,
Я закружусь, как вихрь.
Мать: «Ни стыда, ни совести!
И в гроб пойдет пляша!»
А я-то: «На здоровьице!
Знать, в бабушку пошла!»
Кто хо́док в пляске рыночной —
Тот лих и на перинушке, —
Маринушка, Маринушка,
Марина — синь-моря!
«А целовалась, бабушка,
Голубушка, со сколькими?»
— «Я дань платила песнями,
Я дань взымала кольцами.
Ни ночки даром проспанной:
Всё в райском во саду!»
— «А как же, бабка, Господу
Предстанешь на суду?»
«Свистят скворцы в скворешнице,
Весна-то — глянь! — бела…
Скажу: — Родимый, — грешница!
Счастливая была!
Вы ж, ребрышко от ребрышка,
Маринушка с Егорушкой,
Моей землицы горсточку
Возьмите в узелок».
23 июля 1919
Годы идут, годы движутся,
Челюсть вставлена, трудно дышится .
Гляну в зеркальце, одна кручина,
Шея в складках, лицо в морщинах.
Туфли куплю, в журнале копия,
Носить не могу, плоскостопие,
Вдаль не вижу, вблизи как безрукая,
Не то дальнозоркая, не то близорукая.
И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,
Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу , не тут то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.
К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества-
Зачем легла к нему, забыла начисто.
Одно утeшение со мной повсюду.
Я хуже, чем была, но лучше, чем буду!