**************

О, дошли до моей обители слухи о том, как надо жить, если тебе 40+.

Да боже ж ты мой, сколько у людей может быть проблем!

Горячо сочувствую, от всей души. Там лицо поплыло, там брови с брылями до колен спустились, и колени со страху тоже провисли.

Это же ад, а не жизнь, бабоньки! Рыдаю вместе с вами.

Подошла к зеркалу, придирчиво осмотрела брыли с носогубами, ногой решительно задвинула весы куда подальше...

Все, что надо - висит, что не надо - стоит. Но в целом, бабочка хоть куда. Хоть вагоны разгружать, хоть борща наварить человек на сто, чё еще надо?

Тут, что главное - чтоб мозги не обвисли, сердце, чтоб не просело от забот внешних, душа паутиной не покрылась (штампы, да, но потому и работают), иначе и правда хана.

И вспомнила я свою баб Шуру. Имела головокружительный роман в 81 год, со свадьбой, переездом в соседнее село.

Познакомились в романтической обстановке - в очереди на анализы. То ли на сахар, то ли на биохимию. И он ее там, значит "приглядел" ( со слов потерпевшей).

И начал "ходить" ( на 10 лет моложе сокол ясный). А ходить надо было из соседней деревни, на минуточку, 20 км.

А (соединяет юные сердца седой паромщик) автобус мотается меж деревнями по магическому расписанию, которое ведомо только архангелам, седому паромщику, но не простым человекам.

Старший сын "жениха" 2 месяца в режиме нон-стоп возил влюблённого отца на "свиданки". Потом уж не выдержал "расходов" и поставил вопрос ребром: "Ты, батя, или женись, или уже не морочь Александре Ефремовне голову!" (И бензин не дармовой!!!).

А голову баб Шуры уже украсил мелкий "барашек-химия" огненно-морковного цвета, тело не менее огненные, кровавые велюровые халаты на блестящих молниях, ноги из вечных войлочных тапочек переобулись в кожаные, хранимые для "особых случАев" с 1955 года.

Готовились к похоронам, а вышла свадьба, так бывает.

Невеста к бракосочетанию была готова, жениха, как обычно - принудили. Уже пожилые дети не выдержали страстей и женили родителей.

В сельсовет пришло полсела вдовиц и разбитных разведенок, прикоснуться к чужому счастью и обрести надежду.

Обрели ее в тот день все. Баб Шура была в фате и кримпленовом платье цвета "слоновая кость", хранимом для погребения.

Фата, как ни бились, была ей отвоевана: "Троих детей я родила, а свадьбы у меня так и не было, то война, то целина - отстаньте!". Все и отстали.

На свадьбе пели и плясали две деревни. Дети, внуки и правнуки. В отдалении рыдали вдовицы. Баяны дымились, самогон варился тут же в бане, запасенного не хватало.

Пир шел неделю.
Все годы, что прожили, как голубки, молодые, мы ездили к ним в гости годовщину свадебных торжеств праздновать.

Баб Шура всегда с причёской и в огненном халате, молодой муж с аккуратно постриженными к приезду гостей бровями.

А вы все про брыли свои в сорок лет.
Чё попало.
Copyright: Ульяна Меньшикова