"Кремлёвская таблетка".

Фельдшер — про исцеление верой.

— А вас… — заведующая жестом Мюллера указала на двух приятелей. — Вас я попрошу остаться.

Медперсонал станции, на секунду было замёрший, возобновил процесс покидания пятиминутки. Через небольшой промежуток времени в зале остались только два фельдшера, заведующая и старший врач.

— Ну, что, двое из ларца? Не стесняйтесь. Подходите к столу. Вы тоже присоединяйтесь, — старший врач тоже подошла ближе и присела на один из свободных стульев.

— Вы у нас человек новый. Заодно и познакомитесь с некоторыми, так сказать, экземплярами, с которыми вам придётся теперь иметь дело.

— Ну, рассказывайте, — заведующая вновь обратилась к бригаде.

— А что рассказывать-то? — один из фельдшеров изобразил на лице недоумение.

— Про бабку рассказывайте, которой вы ампулу но-шпы без этикетки под видом сверхтехнологичного лекарства на вызове подарили. Месяц назад. Припоминаете? Чья идея была? Колитесь!

Фельдшеры напряглись. Первого сразу заинтересовала висящая на потолке люстра. Второго — кафельная плитка на полу конференцзала. И оба сразу стали внимательно изучать выбранные объекты.

— Жалоба, что ли, была? — присоединилась к разговору старший врач.

— Если бы! — заведующая мечтательно закатила глаза. — Я б тогда сразу обоих под монастырь подвела. Благодарность им пришла.

Бабка сама ко мне заявилась с благодарностью. Хорошо, что ко мне, а не в министерство. Там бы такую благодарность точно бы оценили по заслугам.

Фельдшеры облегчённо вздохнули и перестали интересоваться особенностями внутренней архитектуры здания.

— Это что ж? Нам теперь и премия полагается? За благодарность вроде по 100 рублей начисляют? Так мы только за. Спасибо. Мы пойдём? — парни решительно направились к двери.

— Стоять! Я вас ещё не отпускала! Премию захотели? — заведующая распалялась. — Да за такие благодарности увольнять надо!

— А что произошло-то? — старшего врача уже разбирало неподдельное любопытство.

— Эти отмороженные нашей постоянной бабке, которая скорую по десять раз на неделе вызывает, на вызове вручили "подарок от одной зарубежной фирмы". Вот, сказали, тебе, бабушка, ампула с новым лекарством.

Как давление поднимается, надо ампулу под язык положить и держать, пока давление в норму не придёт.

У этой ампулы, сказали, в стекле микропоры, через которое лекарство незаметно выходит при взаимодействии со слюной. И лекарство начинает действовать.

— Так помогло же бабушке, — жалобно заныли фельдшеры. — Она уже два месяца скорую не вызывает и чувствует себя прекрасно. А вы ругаетесь почём зря.

— Молчать! Обоих бы поубивала, была б моя воля, — заведующая в сердцах стукнула ладонью по столу.

— То вы алкоголичке на вызове кардиографом мозг просветили, после чего она пить бросила, когда вы ей подробно рассказали результат этой "энцефалограммы".

То пьяного с улицы вместо приёмного отделения к моргу привезли и сказали, что это лучшая клиника в городе, где алкоголизм лечат.

Сколько мне ещё ваши выходки покрывать? У меня тоже терпение не железное!

— И что? Тоже жалоб не было? — старший врач с огромным интересом слушала выступление заведующей.

— В том-то и беда, что только благодарности. Даже этот… с улицы — и тот не пожаловался, хотя ему санитары из морга рожу разбили после четвёртой попытки проникнуть в заведение.

Кстати, теперь он там работает. Санитаром. Говорят, даже пить меньше стал.

А вы что стоите как истуканы? Марш работать! Ещё один залёт, и я вас точно уволю. Вы ещё вспомните деда с кремлёвской таблеткой. Я всё припомню!

— А премия? — фельдшеры всё-таки решили взять своё.

— Вон отсюда! Скажите спасибо, что не убила. Но вы доиграетесь. Попомните моё слово. И тогда я буду беспощадна.

Фельдшеров моментально сдуло. И только сквозняк, захлопнувший дверь в конференцзал, напомнил, что ещё секунду назад они здесь были.

***

— Этим пощады не давать. Карты проверять особенно внимательно. Они и в картах косячат так, что проверяющие хоть и ржут как кони, но замечания пишут.

Стараться вместе на бригаду не ставить. Конечно, если они в паре работают, то за качество лечения я спокойна.

Ребята не хуже врачей всё знают и всё умеют. Но время от времени такое чудят, что хоть стой, хоть падай. И ведь ни одной жалобы! Как им удаётся?

— А что это за дед с "кремлёвской таблеткой"? — старший врач всё-таки решилась на мучавший её вопрос.

— Дед-то? — заведующая подобрела. — Да был у нас один. Скорую каждый день вызывал. На общее недомогание жаловался, на запоры, шум в ушах и прочую ерунду.

Так эти два охламона, опять же, под видом гуманитарной помощи, подарили ему какой-то эбонитовый кругляш и убедили, что это "кремлёвская таблетка". Помните, может быть, реклама везде шла: "Чудо нанотехнологий!"

Глотаешь, она в кишечнике создаёт биополе, нормализующее жизненно важные процессы организма. Потом она выходит, её моешь и по новой глотаешь. И так постоянно.

— Помню, помню, — старший врач поморщилась. — Была такая фигня в девяностых.

— Ну так вот. Дед повёлся. Проглотил. Поверил этим дебилам, что исцеление началось, и аж расцвёл за неделю.

Гулять начал выходить, за бабками приударять, чтоб было с кем радостью жизни поделиться. Короче, водители даже адрес деда забыли.

— И что? Тоже благодарность написал?

— Нет. Тут как раз наоборот. Тут как раз облом у этих лекарей случился. Приехал к деду его младший брат. Года на два помоложе, но мозг такой же. Старший ему всё и рассказал. И даже показал, когда "таблетка" из организма вышла.

А младший возьми и ляпни, что обман всё это. Ну, тут опять всё по новой началось: скорая каждый день, сопли, запоры, вздохи о потерянном здоровье.

А потом оба деда ко мне пришли. С жалобой на этих двоих. Кругляшик этот маленький с собой принесли. В пакетике.

— И чем всё закончилось?

— Чем, чем… Ну, убедила я и деда, и брата его, что всё правильно. Взяла пакетик, вышла в коридор, постояла минут десять. Потом вернулась, вернула таблетку.

Сказала, что батарейку поменяли. Поставили помощней, чтоб на 10 лет хватило. Теперь можно снова использовать. И дед опять расцвёл.

А брат его ещё пару раз приходил, спрашивал такую же для себя. Еле отвертелась. Сказала, что гуманитарная программа уже закрыта. А этим… — старший врач кивнула на закрытую сквозняком дверь.

— А что этим? Наваляла, конечно, по полной программе, да работать отправила. Премии лишила. Хотя какая у нас премия? Мы ж не столица.

— А уволить, как, обещали?

— А работать кто будет? Я? Так я свои тридцать лет на линии уже отработала. Больше не могу. Здоровья нет, — заведующая развела руками. — Теперь могу только руководить.

Она поднялась со стула, давая понять, что разговор окончен, но уже подходя к двери, с улыбкой обернулась к старшему врачу.

— А за эти тридцать лет я такого насмотрелась, что могу сказать определённо: почти всем нашим пациентам не лечение нужно, не экстренная помощь, а вера.

Вера в то, что всё будет хорошо. Ну, и… "кремлёвская таблетка". Некоторым. Раз помогает.

© Дмитрий Беляков
💫
"Кремлёвская таблетка".

Фельдшер — про исцеление верой.

— А вас… — заведующая жестом Мюллера указала на двух приятелей. — Вас я попрошу остаться.

Медперсонал станции, на секунду было замёрший, возобновил процесс покидания пятиминутки. Через небольшой промежуток времени в зале остались только два фельдшера, заведующая и старший врач.

— Ну, что, двое из ларца? Не стесняйтесь. Подходите к столу. Вы тоже присоединяйтесь, — старший врач тоже подошла ближе и присела на один из свободных стульев.

— Вы у нас человек новый. Заодно и познакомитесь с некоторыми, так сказать, экземплярами, с которыми вам придётся теперь иметь дело.

— Ну, рассказывайте, — заведующая вновь обратилась к бригаде.

— А что рассказывать-то? — один из фельдшеров изобразил на лице недоумение.

— Про бабку рассказывайте, которой вы ампулу но-шпы без этикетки под видом сверхтехнологичного лекарства на вызове подарили. Месяц назад. Припоминаете? Чья идея была? Колитесь!

Фельдшеры напряглись. Первого сразу заинтересовала висящая на потолке люстра. Второго — кафельная плитка на полу конференцзала. И оба сразу стали внимательно изучать выбранные объекты.

— Жалоба, что ли, была? — присоединилась к разговору старший врач.

— Если бы! — заведующая мечтательно закатила глаза. — Я б тогда сразу обоих под монастырь подвела. Благодарность им пришла.

Бабка сама ко мне заявилась с благодарностью. Хорошо, что ко мне, а не в министерство. Там бы такую благодарность точно бы оценили по заслугам.

Фельдшеры облегчённо вздохнули и перестали интересоваться особенностями внутренней архитектуры здания.

— Это что ж? Нам теперь и премия полагается? За благодарность вроде по 100 рублей начисляют? Так мы только за. Спасибо. Мы пойдём? — парни решительно направились к двери.

— Стоять! Я вас ещё не отпускала! Премию захотели? — заведующая распалялась. — Да за такие благодарности увольнять надо!

— А что произошло-то? — старшего врача уже разбирало неподдельное любопытство.

— Эти отмороженные нашей постоянной бабке, которая скорую по десять раз на неделе вызывает, на вызове вручили "подарок от одной зарубежной фирмы". Вот, сказали, тебе, бабушка, ампула с новым лекарством.

Как давление поднимается, надо ампулу под язык положить и держать, пока давление в норму не придёт.

У этой ампулы, сказали, в стекле микропоры, через которое лекарство незаметно выходит при взаимодействии со слюной. И лекарство начинает действовать.

— Так помогло же бабушке, — жалобно заныли фельдшеры. — Она уже два месяца скорую не вызывает и чувствует себя прекрасно. А вы ругаетесь почём зря.

— Молчать! Обоих бы поубивала, была б моя воля, — заведующая в сердцах стукнула ладонью по столу.

— То вы алкоголичке на вызове кардиографом мозг просветили, после чего она пить бросила, когда вы ей подробно рассказали результат этой "энцефалограммы".

То пьяного с улицы вместо приёмного отделения к моргу привезли и сказали, что это лучшая клиника в городе, где алкоголизм лечат.

Сколько мне ещё ваши выходки покрывать? У меня тоже терпение не железное!

— И что? Тоже жалоб не было? — старший врач с огромным интересом слушала выступление заведующей.

— В том-то и беда, что только благодарности. Даже этот… с улицы — и тот не пожаловался, хотя ему санитары из морга рожу разбили после четвёртой попытки проникнуть в заведение.

Кстати, теперь он там работает. Санитаром. Говорят, даже пить меньше стал.

А вы что стоите как истуканы? Марш работать! Ещё один залёт, и я вас точно уволю. Вы ещё вспомните деда с кремлёвской таблеткой. Я всё припомню!

— А премия? — фельдшеры всё-таки решили взять своё.

— Вон отсюда! Скажите спасибо, что не убила. Но вы доиграетесь. Попомните моё слово. И тогда я буду беспощадна.

Фельдшеров моментально сдуло. И только сквозняк, захлопнувший дверь в конференцзал, напомнил, что ещё секунду назад они здесь были.

***

— Этим пощады не давать. Карты проверять особенно внимательно. Они и в картах косячат так, что проверяющие хоть и ржут как кони, но замечания пишут.

Стараться вместе на бригаду не ставить. Конечно, если они в паре работают, то за качество лечения я спокойна.

Ребята не хуже врачей всё знают и всё умеют. Но время от времени такое чудят, что хоть стой, хоть падай. И ведь ни одной жалобы! Как им удаётся?

— А что это за дед с "кремлёвской таблеткой"? — старший врач всё-таки решилась на мучавший её вопрос.

— Дед-то? — заведующая подобрела. — Да был у нас один. Скорую каждый день вызывал. На общее недомогание жаловался, на запоры, шум в ушах и прочую ерунду.

Так эти два охламона, опять же, под видом гуманитарной помощи, подарили ему какой-то эбонитовый кругляш и убедили, что это "кремлёвская таблетка". Помните, может быть, реклама везде шла: "Чудо нанотехнологий!"

Глотаешь, она в кишечнике создаёт биополе, нормализующее жизненно важные процессы организма. Потом она выходит, её моешь и по новой глотаешь. И так постоянно.

— Помню, помню, — старший врач поморщилась. — Была такая фигня в девяностых.

— Ну так вот. Дед повёлся. Проглотил. Поверил этим дебилам, что исцеление началось, и аж расцвёл за неделю.

Гулять начал выходить, за бабками приударять, чтоб было с кем радостью жизни поделиться. Короче, водители даже адрес деда забыли.

— И что? Тоже благодарность написал?

— Нет. Тут как раз наоборот. Тут как раз облом у этих лекарей случился. Приехал к деду его младший брат. Года на два помоложе, но мозг такой же. Старший ему всё и рассказал. И даже показал, когда "таблетка" из организма вышла.

А младший возьми и ляпни, что обман всё это. Ну, тут опять всё по новой началось: скорая каждый день, сопли, запоры, вздохи о потерянном здоровье.

А потом оба деда ко мне пришли. С жалобой на этих двоих. Кругляшик этот маленький с собой принесли. В пакетике.

— И чем всё закончилось?

— Чем, чем… Ну, убедила я и деда, и брата его, что всё правильно. Взяла пакетик, вышла в коридор, постояла минут десять. Потом вернулась, вернула таблетку.

Сказала, что батарейку поменяли. Поставили помощней, чтоб на 10 лет хватило. Теперь можно снова использовать. И дед опять расцвёл.

А брат его ещё пару раз приходил, спрашивал такую же для себя. Еле отвертелась. Сказала, что гуманитарная программа уже закрыта. А этим… — старший врач кивнула на закрытую сквозняком дверь.

— А что этим? Наваляла, конечно, по полной программе, да работать отправила. Премии лишила. Хотя какая у нас премия? Мы ж не столица.

— А уволить, как, обещали?

— А работать кто будет? Я? Так я свои тридцать лет на линии уже отработала. Больше не могу. Здоровья нет, — заведующая развела руками. — Теперь могу только руководить.

Она поднялась со стула, давая понять, что разговор окончен, но уже подходя к двери, с улыбкой обернулась к старшему врачу.

— А за эти тридцать лет я такого насмотрелась, что могу сказать определённо: почти всем нашим пациентам не лечение нужно, не экстренная помощь, а вера.

Вера в то, что всё будет хорошо. Ну, и… "кремлёвская таблетка". Некоторым. Раз помогает.

© Дмитрий Беляков
💫
"Кремлёвская таблетка".

Фельдшер — про исцеление верой.

— А вас… — заведующая жестом Мюллера указала на двух приятелей. — Вас я попрошу остаться.

Медперсонал станции, на секунду было замёрший, возобновил процесс покидания пятиминутки. Через небольшой промежуток времени в зале остались только два фельдшера, заведующая и старший врач.

— Ну, что, двое из ларца? Не стесняйтесь. Подходите к столу. Вы тоже присоединяйтесь, — старший врач тоже подошла ближе и присела на один из свободных стульев.

— Вы у нас человек новый. Заодно и познакомитесь с некоторыми, так сказать, экземплярами, с которыми вам придётся теперь иметь дело.

— Ну, рассказывайте, — заведующая вновь обратилась к бригаде.

— А что рассказывать-то? — один из фельдшеров изобразил на лице недоумение.

— Про бабку рассказывайте, которой вы ампулу но-шпы без этикетки под видом сверхтехнологичного лекарства на вызове подарили. Месяц назад. Припоминаете? Чья идея была? Колитесь!

Фельдшеры напряглись. Первого сразу заинтересовала висящая на потолке люстра. Второго — кафельная плитка на полу конференцзала. И оба сразу стали внимательно изучать выбранные объекты.

— Жалоба, что ли, была? — присоединилась к разговору старший врач.

— Если бы! — заведующая мечтательно закатила глаза. — Я б тогда сразу обоих под монастырь подвела. Благодарность им пришла.

Бабка сама ко мне заявилась с благодарностью. Хорошо, что ко мне, а не в министерство. Там бы такую благодарность точно бы оценили по заслугам.

Фельдшеры облегчённо вздохнули и перестали интересоваться особенностями внутренней архитектуры здания.

— Это что ж? Нам теперь и премия полагается? За благодарность вроде по 100 рублей начисляют? Так мы только за. Спасибо. Мы пойдём? — парни решительно направились к двери.

— Стоять! Я вас ещё не отпускала! Премию захотели? — заведующая распалялась. — Да за такие благодарности увольнять надо!

— А что произошло-то? — старшего врача уже разбирало неподдельное любопытство.

— Эти отмороженные нашей постоянной бабке, которая скорую по десять раз на неделе вызывает, на вызове вручили "подарок от одной зарубежной фирмы". Вот, сказали, тебе, бабушка, ампула с новым лекарством.

Как давление поднимается, надо ампулу под язык положить и держать, пока давление в норму не придёт.

У этой ампулы, сказали, в стекле микропоры, через которое лекарство незаметно выходит при взаимодействии со слюной. И лекарство начинает действовать.

— Так помогло же бабушке, — жалобно заныли фельдшеры. — Она уже два месяца скорую не вызывает и чувствует себя прекрасно. А вы ругаетесь почём зря.

— Молчать! Обоих бы поубивала, была б моя воля, — заведующая в сердцах стукнула ладонью по столу.

— То вы алкоголичке на вызове кардиографом мозг просветили, после чего она пить бросила, когда вы ей подробно рассказали результат этой "энцефалограммы".

То пьяного с улицы вместо приёмного отделения к моргу привезли и сказали, что это лучшая клиника в городе, где алкоголизм лечат.

Сколько мне ещё ваши выходки покрывать? У меня тоже терпение не железное!

— И что? Тоже жалоб не было? — старший врач с огромным интересом слушала выступление заведующей.

— В том-то и беда, что только благодарности. Даже этот… с улицы — и тот не пожаловался, хотя ему санитары из морга рожу разбили после четвёртой попытки проникнуть в заведение.

Кстати, теперь он там работает. Санитаром. Говорят, даже пить меньше стал.

А вы что стоите как истуканы? Марш работать! Ещё один залёт, и я вас точно уволю. Вы ещё вспомните деда с кремлёвской таблеткой. Я всё припомню!

— А премия? — фельдшеры всё-таки решили взять своё.

— Вон отсюда! Скажите спасибо, что не убила. Но вы доиграетесь. Попомните моё слово. И тогда я буду беспощадна.

Фельдшеров моментально сдуло. И только сквозняк, захлопнувший дверь в конференцзал, напомнил, что ещё секунду назад они здесь были.

***

— Этим пощады не давать. Карты проверять особенно внимательно. Они и в картах косячат так, что проверяющие хоть и ржут как кони, но замечания пишут.

Стараться вместе на бригаду не ставить. Конечно, если они в паре работают, то за качество лечения я спокойна.

Ребята не хуже врачей всё знают и всё умеют. Но время от времени такое чудят, что хоть стой, хоть падай. И ведь ни одной жалобы! Как им удаётся?

— А что это за дед с "кремлёвской таблеткой"? — старший врач всё-таки решилась на мучавший её вопрос.

— Дед-то? — заведующая подобрела. — Да был у нас один. Скорую каждый день вызывал. На общее недомогание жаловался, на запоры, шум в ушах и прочую ерунду.

Так эти два охламона, опять же, под видом гуманитарной помощи, подарили ему какой-то эбонитовый кругляш и убедили, что это "кремлёвская таблетка". Помните, может быть, реклама везде шла: "Чудо нанотехнологий!"

Глотаешь, она в кишечнике создаёт биополе, нормализующее жизненно важные процессы организма. Потом она выходит, её моешь и по новой глотаешь. И так постоянно.

— Помню, помню, — старший врач поморщилась. — Была такая фигня в девяностых.

— Ну так вот. Дед повёлся. Проглотил. Поверил этим дебилам, что исцеление началось, и аж расцвёл за неделю.

Гулять начал выходить, за бабками приударять, чтоб было с кем радостью жизни поделиться. Короче, водители даже адрес деда забыли.

— И что? Тоже благодарность написал?

— Нет. Тут как раз наоборот. Тут как раз облом у этих лекарей случился. Приехал к деду его младший брат. Года на два помоложе, но мозг такой же. Старший ему всё и рассказал. И даже показал, когда "таблетка" из организма вышла.

А младший возьми и ляпни, что обман всё это. Ну, тут опять всё по новой началось: скорая каждый день, сопли, запоры, вздохи о потерянном здоровье.

А потом оба деда ко мне пришли. С жалобой на этих двоих. Кругляшик этот маленький с собой принесли. В пакетике.

— И чем всё закончилось?

— Чем, чем… Ну, убедила я и деда, и брата его, что всё правильно. Взяла пакетик, вышла в коридор, постояла минут десять. Потом вернулась, вернула таблетку.

Сказала, что батарейку поменяли. Поставили помощней, чтоб на 10 лет хватило. Теперь можно снова использовать. И дед опять расцвёл.

А брат его ещё пару раз приходил, спрашивал такую же для себя. Еле отвертелась. Сказала, что гуманитарная программа уже закрыта. А этим… — старший врач кивнула на закрытую сквозняком дверь.

— А что этим? Наваляла, конечно, по полной программе, да работать отправила. Премии лишила. Хотя какая у нас премия? Мы ж не столица.

— А уволить, как, обещали?

— А работать кто будет? Я? Так я свои тридцать лет на линии уже отработала. Больше не могу. Здоровья нет, — заведующая развела руками. — Теперь могу только руководить.

Она поднялась со стула, давая понять, что разговор окончен, но уже подходя к двери, с улыбкой обернулась к старшему врачу.

— А за эти тридцать лет я такого насмотрелась, что могу сказать определённо: почти всем нашим пациентам не лечение нужно, не экстренная помощь, а вера.

Вера в то, что всё будет хорошо. Ну, и… "кремлёвская таблетка". Некоторым. Раз помогает.

© Дмитрий Беляков