Чуть ли не каждый день нам старательно сообщают СМИ об ужасных авиакатастрофах, в которых гибнут десятки и сотни людей. Мало кому удаётся спастись при падении с многокилометровой высоты, а тем более – при взрыве в воздухе. Почему спасённых бывает так мало? После потрясающего случая, происшедшего в небе с греческими паломниками, на этот вопрос можно ответить: мало молились Богу пассажиры погибших самолётов.
Ведь Его милосердие и могущество безграничны, и если много людей умоляют Господа о помощи, то она обязательно приходит. Это по человеческим представлениям невозможно спасти падающий авиалайнер, а в Царстве Небесном действуют законы высшего порядка, которые «преодолевают естества чин» и отменяют законы нашего мира, по которым должен разбиться самолёт.
В этом удивительном рассказе меня особенно радует точность некоторых деталей: такие подробности невозможно придумать. Их нельзя опровергнуть доморощенным критикам «слепой веры».
Во-первых, называются время и место события. «Это было на рассвете в пятницу, 29 августа 2003 года. Мы с тяжёлым сердцем покидали Иерусалим, с грустью прощаясь со Святой Землёй и направляясь через Тель-Авив в Афины…», — так начала свой рассказ одна из пассажирок того авиарейса.
28 августа её паломническая группа участвовала в праздничной службе в честь Успения Богородицы в древнем храме у Её Гроба в Гефсимании и теперь возвращалась в Грецию. В этом самолёте было много верующих воцерковлённых людей, в том числе, священников, которые начали молиться о помощи Божьей Матери ещё за сутки до полёта. Молиться в такое время и в таком месте, когда и где эти молитвы не могут быть не услышанными. Похоже, это имело решающее значение в дальнейших событиях.
Далее рассказчица сообщает о явной неисправности электросистемы аэробуса, которая была видна ещё до взлёта: освещение в салоне всё время мерцало и не давало яркого ровного света. А когда он начал взлетать, появился характерный звук как при многочисленных коротких замыканиях.
А. П. (так назвала себя автор документального рассказа) сидела со своей матерью в левой части самолёта, перед крылом, а их друзья и знакомые на соседних местах. Поэтому им хорошо были видны через иллюминаторы двигатели аэробуса. Сначала они не обращали на них внимания, мирно творя мысленные молитвы. Но минут через двадцать раздался громкий хлопок, самолёт стал сильно дрожать и двигаться то влево, то вправо словно сито, в котором просеивают муку. Тут А. П. посмотрела в иллюминатор – и обмерла: турбина горела и выбрасывала куски раскалённого железа.
Через несколько минут пассажирам сообщили о потере левого двигателя (самолёт был двухмоторным) и о попытке добраться до аэропорта Элефтериос Венизелос с одним мотором. Но не прошло и двадцати минут, как раздался хлопок с правой стороны, аэробус опять стал дрожать, метаться и скакать. Послышался другой звук, подобный свисту, как при падении авиабомбы в фильмах про войну. Это означало, что самолёт резко теряет высоту. И тут кто-то закричал, что загорелся правый двигатель – последний. Из него тоже вылетали куски металла, он разрушался прямо на глазах.
«Доселе спокойный и довольно приятный климат в салоне быстро сменился паникой, — рассказывает А. П. – Стюардессы, которые только было принялись подавать прохладительные напитки, срочно зафиксировали свои тележки, быстро сели на места, пристегнули ремни и положили головы на колени (так больше шансов не сломать позвоночник при ударе самолёта о землю, — М. А. Д.). Некоторые сердечные больные и пожилые люди принимали по несколько таблеток сразу. Супруги публично признавались друг другу в прошлых изменах и просили прощения. Бабушки и дедушки каялись своим детям в несправедливом распределении наследства в завещании и тоже просили прощения. Те их прощали и в свою очередь извинялись за свои проступки. Друзья признавались друг другу в том, как когда-то по какой-то причине солгали и оклеветали друг друга…»
Так готовились к смерти люди православные – очищая душу публичным исповеданием грехов, прося друг у друга прощения. Наша рассказчица остановила пробегавшую мимо стюардессу и спросила, правда ли, что самолёт потерял оба двигателя и падает? И та несколько раз кивнула головой, не в силах вымолвить ни слова.
«Завесу тревоги прервал громкий голос одного священника: «Не бойтесь, братья мои! Давайте помолимся, Бог не оставит!» Это переломило гибельный ход событий. Люди воспрянули духом и стали бороться за жизнь единственно возможным и самым верным способом. Священники надели епитрахили и стали молиться вслух. Некоторые миряне читали «Отче наш», остальные молились Богородице.
«Мы возложили надежду на Бога и почувствовали себя лучше, испытав некоторое облегчение», — продолжает А. Т. Это резко отличало православных от пассажиров иной веры, которые были смертельно напуганы и смотрели на молящихся, как на сумасшедших, думая, что они поют. А когда пилот озвучил самое страшное: самолёт потерял оба двигателя, слил горючее и пытается возвратиться в Бен-Гурион (аэропорт Тель-Авива), но шансов не разбиться очень мало, — тогда православные паломники усилили свои молитвы. А иноверцы впали в отчаяние.
«Меня удивило, что горячо молились и те, кто раньше, казалось, не веровал», — заметила рассказчица. Воистину так: перед лицом смерти не бывает неверующих и немолящихся. Это ярко проявилось ещё во время Великой Отечественной войны, когда на фронте становились верующими даже атеисты и коммунисты. А соблюдавшие заповеди и молившиеся спасались даже в самых страшных ситуациях, когда вокруг погибали безбожники.
А в том самолёте, который потерял оба двигателя и быстро терял высоту, опасность стала предельной. Казалось, что гибель наступит через несколько секунд; молящиеся вопили к Богу и Богородице, остальные рыдали в истерике… И тут неожиданно встал высокий стройный иеромонах с длинной бородой, который предложил всем молиться. Его лицо было радостным. Со слезами на глазах он сказал громким, вдохновенным голосом: «Дети мои, прошу вас, поверьте мне! Я вижу перед собой, как огромная фигура Матери Божией держит за днище наш самолёт – мы спасёмся! Мы спасёмся!» И разрыдавшись, добавил: «Давайте помолимся и поблагодарим Её»».
Все поверили ему, исполнились надеждой и стали петь молитвы радостно. Даже стюардессы, не знавшие греческого языка, поняли, что случилось нечто радостное, и воспрянули духом.
Вот вдали показались здания Тель-Авива, приближался аэродром. А самолёт был уже совсем низко. Казалось, что через несколько мгновений он ударится о землю. Но неведомая сила поддерживала его. Похоже, что и вправду он был на руках Богородицы.
На аэродроме всё подготовили к возможной катастрофе. Посадочную полосу покрыли пеной (на случай загорания самолёта), вдоль неё стояли ряды пожарных машин и «скорой помощи», других самолётов не было видно.
Казалось, что аэробус спускается с большей скоростью, чем обычно, и посадка будет жёсткой. Осталось несколько мгновений… Паломники перекрестились – и самолёт сел. Сел мягко вопреки законам физики! Это поразило всех.
«Когда он коснулся земли, — рассказывает А. Т., — то чудесным образом остановился всего через пятьдесят метров, и при этом ни один из нас ничуть не сдвинулся со своего места! Турбин у самолёта не было, чтобы повернуть их вращение в обратную сторону для торможения.
А торможение шасси должно было быть очень резким — чрезвычайно опасное явление, — чтобы остановиться всего через пятьдесят метров, но и тогда по закону инерции мы бы все вылетели вперёд! Даже если немного притормозить в автомобиле на больших скоростях, тело уходит вперёд. Однако ничего этого с нами не случилось. Самолёт не остановился согласно законам физики, а был будто бы мягко поставлен на землю».
В этом вся суть. Аэробус падал с десятикилометровой высоты и должен был разбиться вдребезги. Но чудесным образом он приземлился мягко. И нет никакого другого объяснения этого чуда, кроме того, что увидел прозорливый иеромонах. Лишившийся двигателей самолёт несла на руках Богородица и мягко поставила его на посадочную полосу в аэропорту.
Не нам, смертным, рассуждать о том, почему фигура Божией Матери имела огромные размеры, как она могла удерживать многотонный самолёт? Мы не знаем законов высшего мира и можем только с изумлением наблюдать, как они проявляются в нашем мире, «побеждая естества чин». ЗДЕСЬ становится необъяснимым чудом то, что закономерно и понятно ТАМ.
Для нас очень важно, как подействовало это чудо на людей. Конечно, первые мгновения после чудесного спасения паломники испытывали великую радость. Со слезами на глазах они громко восклицали: «Слава Тебе, Господи!», «Благодарю Тебя, Матерь Божия»», «Да святится Имя Твоё, Господи!».
А у стюардесс был нервный срыв. Одна их них минут пять открывала йогурт, съедала ложку и брала другой. Другая всё время открывала и закрывала какие-то выдвижные ящики. А третья дрожала, стуча зубами. Когда все вышли в зал, врачи стали приводить кого-то в чувство, другим принесли прохладительные напитки.
«С того момента все мы потеряли интерес с мелочам. Никто не кричал по поводу задержки, не возмущался по поводу чемоданов, не заикался на тему публично признанных тяжких грехов. Мы все шагали по земле, но наши ум и сердце вырывались и взлетали от переполняющей благодарности, которая, по силе каждого, была направлена Ему. Тому, кто так щедро доказал свою любовь к нам», — восторженно написала рассказчица.
Но не только участникам легендарного рейса доказал Господь Свою любовь. Всю Грецию потрясло сообщение об этом чуде, которое передал один из центральных телеканалов страны. И я был потрясён этой историей, как, наверное, все читатели «Тератургимы».
…Поистине любит нас Господь, если дал возможность узнать о великих чудесах, в реальности которых нет никаких сомнений. Они с потрясающей силой свидетельствует о Царствии Небесном, из которого приходит помощь тем, кто с верой просит её. Свидетельствует о безграничных возможностях наших покровителей из высшего мира. О том, что Бог может спасти нас от гибели даже в самых безнадёжных по человеческим представлениям ситуациях.
Из книги «Тератургима или чудеса нового времени»
Спасибо Валюшенька
это чудо