Идиотка я, идиотка, ну в кого я такая дура?
Вот сижу, улыбаясь кротко, и главу опускаю хмуро.
Я ведь помнила – пять калорий, ну – от силы калорий десять,
а иначе мужик прогонит или даже – на крюк подвесит…
…А недавно я сон видала, в нём летала я, сочной тушей
Там, куда вылетают из тела исключительно толстые души…
Ох, не к доброму се сновиденье, ох, не будет мне счастья с диетой,
Надо – с горя – покушать варенье и варенье заесть конфетой.
Наказание будет скорым – я не влезу ни в джинсы, ни в платье.
Муж посмотрит с немым укором на масштабы мои в кровати.
Из бомонда меня погонят, балерун надо мной захохочет.
Подо мною сломаются кони, каблуки и манчьжурские кочки.
Идиотка я, идиотка, ну в кого я такая дура?
Всё стою, улыбаясь кротко и, главу опуская хмуро,
На весы я слезу роняю, откусив шоколадки кусочек,
Ну зачем породили меня не худосочной?
Но с другой стороны… присмотреться – так ведь я и добрей, и милее,
Это толстое доброе сердце чаще плачет, щебечет и млеет.
И мужик мой совсем не обижен, он угрет и почти убаюкан –
От меня не слиняет в Париж он, он меня не подвесит на крюке.
Столько счастья – подобную песню не измерить линейкой масштабной,
Он на мне –прям владелец поместья, командир Генерального Штаба.
Не, не буду я дурою тощей.
Не, не буду я тощею дурой!
Я ВОЗЬМУ, И УСТРОЮ НОЧЬЮ
ПОМИНАЛЬНЫЙ ЖОР ПО ФИГУРЕ!