Лейся, сплетня!!!

Люди доверяют слухам, даже если они противоречат очевидности.
Однокурсник Марины быстро пошел в гору. Через несколько лет после института он уже был гендиректором пищевой компании. Вскоре ему пришлось искать новую заведующую отделом кадров — прежняя уволилась, чтобы сидеть с внуками. Недолго думая, он предложил должность Марине, а та, недолго думая, согласилась. О чем вскоре пожалели оба.

Целый год сотрудники бросали на Марину косые взгляды и шушукались у нее за спиной. Уж они-то знали, какие тайные пружины привели к ним новую кадровичку: молодой начальник угрозами заставил уволиться прежнюю завкадрами, а на ее место взял, конечно, свою любовницу. Несколько раз даже видели, как они вместе пришли на работу, — ну как тут можно сомневаться? Эта история ходит по компании до сих пор, хотя Марина там давно уже не работает.

Ее следующий босс был умнее. Среди 150 женщин в компании по производству бутилированной воды слухи вспыхивали по любому поводу, как бензин от спички, но создать неуязвимую репутацию оказалось на удивление просто. Несколько историй шефа про «нас с другом», пара двусмысленностей, как бы случайных оговорок — и женский коллектив горестно вздохнул: «Вот не повезло — голубой!» Разумеется, начальник был самой традиционной ориентации.

То, что люди верят сплетням больше, чем собственным глазам, — научно доказанный факт. Психолог Ральф Зоммерфельд из Института эволюционной биологии общества Макса Планка и его коллеги показали это в экономической игре1, построенной на доверии игроков друг к другу.

ОТКУДА СЛУХИ?
Исследованием сплетен профессионально занимаются десятки ученых во всем мире. Большинство из них согласны с эволюционной теорией антрополога Робина Данбара, который работает в Институте социальной и культурной антропологии при Оксфордском университете.

В конце 1980-х — начале 1990-х гг. Данбар подметил у приматов прямую зависимость между размером коры больших полушарий головного мозга и размером стаи. Размер стаи, в которой живут обезьяны, в свою очередь, зависит от числа социальных контактов, которые одновременно способно поддерживать животное. Размер больших полушарий человеческого мозга на «обезьяньем» графике Данбара соответствует размеру группы из 150 особей. Это число сегодня известно как «число Данбара». Примерно таковы же численность населения неолитических деревень, средний размер клана современных охотников и собирателей, штатный состав пехотной роты, а также максимальное число сотрудников в компании, после которого, чтобы сохранить работоспособность, приходится вводить иерархию и прописывать процедуры.

Координировать взаимоотношения в группах такого размера, предположил Данбар, помогают сплетни, или разговоры о других людях в их отсутствие. По его гипотезе, люди так любят сплетни, потому что они позволили им стать людьми. В кафетерии университетского кампуса сплетни составляли 35% всех разговоров, которые подслушивали Данбар и его сотрудники. Мужчины сплетничали меньше, женщины — больше.

«Эволюционно сплетни развивались как женское коалиционное поведение. Результаты, которых мужчины достигали с помощью физического противостояния и открытой конкуренции, женщинами достигались с помощью сплетен. Женщины сплетничают больше, сплетничают злее, сплетничают стратегически», — констатирует Николь Хесс, антрополог из Университета штата Вашингтон. Вместе с коллегой по университету Эдвардом Хагеном она запускала сплетни среди испытуемых и следила за их реакцией. Оказалось, что доверие к разговорам о человеке автоматически снижается, если они исходят от его конкурента — в работе или личной жизни. «Сплетни стратегически важны, они используются для конкуренции. Чтобы выловить истину в мутном потоке, мы адаптировались, выработали внутренний механизм доступа к правдивости сплетен», — рассказывает Хесс.

Ранее Хесс выяснила, как лучше защищаться от сплетен: «В психологических экспериментах мы показали, что люди меньше сплетничают о тех, у кого есть друзья. Это как с физической силой: мало кто в одиночку пойдет на двоих». Верно и обратное: чем сплоченнее группа, тем больше в ней рождается сплетен насчет других групп и тем эффективнее эти сплетни.

Хесс замечает, что в последнее время сплетнями как стратегическим оружием все чаще пользуются мужчины, особенно если речь идет о конкуренции за продвижение по службе. А вот байка и про саму Хесс: поговаривают, что ее так волнует тема сплетен, потому что она заканчивала пропитанную завистью и тщеславием среднюю школу в Беверли-Хиллз — в буквальном смысле школу злословия.

ПЯТАЯ ВЛАСТЬ
В компаниях со сплетнями принято бороться, в идеале — вовсе их искоренять. Катрин Уоддингтон из Городского университета Лондона считает это борьбой с симптомами. «Искоренять сплетни — значит пренебрегать ценным источником информации о структуре власти, организационных проблемах, отношении людей к переменам», — говорит Уоддингтон. Вместе с экономистом Грантом Майклсоном из Сиднейского университета она изучила сотни часов интервью и записей разговоров в компаниях и медицинских учреждениях Австралии и Великобритании3.

Самая популярная тема сплетен на работе, по наблюдениям Уоддингтон, — жалобы на леность коллег. После них идут жалобы на менеджеров, которые не могут нормально организовать работу. И, в полном соответствии с наблюдениями Хесс, теориями эволюционистов и здравым смыслом, чаще всего сплетничают о тех, кто держится особняком.

Сейчас поднаторевшие в сплетнях Уоддингтон и Майклсон совместно с бизнес-школой Городского университета Лондона и Morgan Stanley готовят исследование. Тема — сплетни в организациях.

Подумайте, как было бы здорово, если бы энергию сплетен можно было использовать в мирных целях: организовать, к примеру, неформальное обучение сотрудников или распространение корпоративной культуры. «Сплетня — запретное удовольствие, которое у людей будет всегда», — говорит Хаген. Вот только она перестает быть удовольствием, когда с нее снимается табу.