Параллельные реальности

Она лежала на роскошной антикварной кровати времен XIX века. Ее темно-каштановые волнистые волосы покрывали всю поверхность подушки, оставляя на ней тонкий аромат неизвестных ему французских духов. Светло-бежевый балдахин поддавался легким порывам ветра. У него не было ни единого шанса рассмотреть в деталях ее прекрасное лицо, которое было ему до боли знакомо, кажется, всю жизнь. Но он хотел смотреть на нее снова и снова. Она лежала к нему спиной. Ее нежно лиловый шелковый пеньюар был не в состоянии скрыть округлости прекрасного тела. Больше всего на свете ему хотелось сейчас до нее дотронуться. Да что там, дотронуться, этого было бы слишком мало.
Но нет, не сейчас. Это невозможно. Он должен проявить терпение и такт – так, кажется, говорил ему тот смешной пожилой дядька с усиками Гитлера.
Но она так близко. Всего лишь на расстоянии вытянутой руки. И зачем нужно чего-то выжидать, что-то придумывать, врать?..
Ведь хочется просто сказать: «Любимая, я так по тебе соскучился. Никогда, слышишь, никогда больше не пропадай так надолго!»

Чертов психотерапевт! Ему не понять, что он сейчас чувствует. Не понять.
Он мог бы лежать так очень-очень долго. Просто лежать и смотреть на нее. Его долгожданное чудо. Его любовь. Его боль. Его надежду на спасение.
Не сегодня. Только не сегодня. Скоро она должна проснуться. А это значит, что ему сейчас лучше исчезнуть. Незаметно улизнуть. Ненадолго раствориться в этом огромном старинном доме.
Это ничего. Он будет наблюдать за ней. В его доме, купленном всего месяц назад, есть тайная комната. Сейчас он отправится туда и будет наблюдать за всеми ее передвижениями, когда она проснется. Он появится в самый удачный момент. Или наоборот, неудачный? Ведь так сложно предугадать ее реакцию. Что она будет делать, когда проснется?
Вероятно, она испугается. Скорее всего, будет озираться по сторонам, не понимая, где она и что здесь делает. Но это ничего. Это не страшно. Это ведь ненадолго. Он все ей объяснит. Он все расскажет ей, развеет все ее сомнения. Он возьмет ситуацию под свой контроль.

«Мечтать не вредно. А вдруг из этой замечательной, продуманной до мельчайших деталей, идеи ничего хорошего не выйдет?! Что я тогда стану делать?
Я не могу потерять ее снова. Все что угодно, только не это. Она – единственная ниточка, которая придает моей жизни смысл. Я так долго искал ее, что просто не могу себе позволить потерять ее снова».

Он не спеша встал с кровати. На нем была белая рубашка из хлопка и брюки в тон. Он застегнул рубаху на три последних пуговицы и закатал длинные рукава. Он все еще стоял и смотрел не нее, когда она повернулась во сне в его сторону.

«И все-таки она прекрасна! Прошло целых три года, а она ни капельки не изменилась. Три ужасных, мучительных, страшных года. Время, которое никогда не повернется вспять».

Он медленно подошел к прикроватной тумбочке, стоящей с ее стороны кровати, и зажег зажигалкой тонкую белую витую ароматическую свечу. Она была в изящном невысоком хрустальном подсвечнике, рассчитанном на одну свечку. На тумбочке рядом со свечой лежала открытка, на которой красивыми витиеватыми буквами было выведено «Любимой». Только эта надпись бледно-розовыми буквами на светло-голубом фоне. И больше ничего.
Он провел тонкими длинными пальцами по шероховатой поверхности открытки, едва касаясь ее, но не стал ее переворачивать, чтобы прочесть то, что было написано с другой стороны. Он итак хорошо помнил, что написал. Над этой безобидной фразой он пыхтел часа три. Все никак не мог придумать, чего бы такого там написать.
«Она всегда любила эти романтические штучки. Моя маленькая сентиментальная девочка. Надеюсь, за то время, что мы не виделись, она своим предпочтениям не изменила».