Ведьмин утес

Забравшись в кресло с ногами, Ольга думала о своей неудавшейся семейной жизни: прожив с мужем в браке пять лет, она осталась одна. Причина была в том, что после всех многочисленных мытарств по больницам, бессмысленного лечения и обследования, в результате которого ее буквально вывернули наизнанку, был вынесен вердикт: бесплодие. Лечению не поддается.

Муж, самый близкий и родной, казалось бы, человек, выслушав слова врача, даже не посмотрел на жену, захлебывающуюся в рыданиях, повернулся и вышел из кабинета. Через несколько дней, Ольга, придя домой, обнаружила записку на кухонном столе: «Я ухожу. Ты не можешь сделать для меня самое главное в этой жизни – родить сына».
Ольга не пыталась его вернуть, не звонила, не просила о сочувствии. У нее было ощущение, словно из груди вынули сердце. Она честно старалась ходить на работу, слушала утешения подруг и сотрудниц, шла домой, пыталась готовить никому не нужный ужин, которым потом кормила бродячих собак в сквере.

Время шло. Думалось, что завтра, через месяц, все пройдет, появится смысл жизни и желание жить. Получив через год отпуск, Ольга не знала, что с ним делать. Вспоминая, как они раньше уезжали с мужем на отдых вдвоем, разбередила себя до слез.
В ту ночь ей приснился Ведьмин утес - высокие отвесные скалы над рекой, место, куда они вместе ездили несколько лет назад. Проснувшись поутру, Ольга вдруг поняла, что жить так дальше она не может. Был только один выход – вниз головой с тех самых скал.




Посидев еще немного в кресле и обдумав, все как следует, Ольга приступила к действиям: вычистила всю квартиру до блеска, перестирала белье, расставила посуду на кухне. Потом собрала рюкзак. Продовольствия решила много не брать: если все выйдет так, как она задумала, продукты будут не нужны.

В автобусе Ольга заняла место рядом со словоохотливой старушкой, которая, несмотря на ее нежелание разговаривать, все же выведала, куда держит путь молодая женщина.

- Ночевать там собираешься, али как? – спросила старушка.
- Как получится, - уклонилась Ольга от прямого ответа.
- Смотри, девка, места те лихие да гиблые. Знаешь, сколь людей головушку свою сложили на тех скалах? Кто, намеренно - знамо дело, бывают и такие, которым жизнь не мила. А кто и так пропал, не думавши, не гадавши. Не зря утес «Ведьминым» зовется.
- Мы там были уже, - Ольга попыталась улыбнуться старушке. – Живы-здоровы остались.
- Так время-то, теперь какое, знаешь? Луна полная. Аккурат, в сегодняшнюю ночь силу набирает.

В поселке, куда Ольгу доставил автобус, она поблагодарила старушку за предупреждение и отправилась вдоль насыпи. Сентябрьское солнце жарило по-летнему, воздух был напоен терпкими ароматами осени, за насыпью слышался плеск воды: неторопливо, спокойно несла ее в этом месте река. Ольга вздохнула полной грудью горький запах березовой и кленовой листвы и, впервые, за последнее время, поняла, как приятно ощущать каждую клеточку в свом теле, чувствовать накатившую, было усталость, и просто шагать по тропинке, устланной опавшей листвой.



До Ведьминого утеса молодая женщина добралась засветло. Людей не было, и это ее безмерно порадовало. Разбив палатку, Ольга разожгла костер и внезапно поняла, что проголодалась. Хмыкнув про себя, что жизнь берет, мол, свое, приготовила нехитрый ужин.
Ночь надвигалась постепенно, словно нехотя. Ольга любовалась отблесками солнечных лучей на отполированной поверхности скал, забраться на которые она решила завтра. Темнело. Весело потрескивая, горел костер. От воды тянуло прохладой и свежестью. В высоком небе зажглись звезды. Луна, словно большой желтый мяч выкатилась из-за гор.

- Еще одна ночь! – громко произнесла женщина и горько рассмеялась.
- Ну почему же – одна? – неожиданно произнес приятный женский голос. – У тебя впереди еще много ночей и дней. Мы сами хозяева своей жизни, только не всегда правильно хозяйство ведем.
Ошарашенная Ольга рассматривала невесть откуда взявшуюся женщину, одетую явно не для похода в лес: иссиня черное, мягко струящееся платье до земли, на шее – бархотка с подвеской в виде капли, из переливающегося в лунном свете камня. Черные волосы незваной гостьи доходили до пояса, окутывая силуэт тонким покрывалом.




- Что, помешала? – в голосе гостьи послышалась усмешка. – Только просто так тебе от меня не избавиться. Видишь ли, все наоборот: я здесь хозяйка, а ты, вроде как ко мне в гости пришла. Так что, пожалуй, я присяду к огню. Давай знакомиться, Ольгуша. Я Агата.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? – прошептала Ольга.
- Я много чего знаю, - рассмеялась Агата низким грудным смехом. – Как видишь, знаю даже то, как звала тебя бабушка в детстве. Должна напомнить, что твоя бабушка была глубоко верующим человеком, и, подслушав твои мысли о самоубийстве, разочаровалась бы в своей любимой внучке.
- Если вы все знаете, тогда вам известно, что…

- Все мне известно, девочка, - прервала Агата. – И то, что родить не можешь, и то, что муж тебя покинул. Так вот, с уверенностью могу сказать: это был не тот человек, который тебе нужен. Не твоя половинка.
- Неправда! – в Ольге слезами закипала обида. – Я очень люблю его, и он меня тоже любил. Он единственный, кто мне необходим!
- Если любил бы, не ушел! – отрезала Агата. – К сожалению, не всегда мы любим тех, кто действительно достоин этого. Я тоже когда-то была слепа и глуха, за что и поплатилась. Мне было семнадцать, когда в нашей деревне появился новый кузнец – молодой веселый юноша. Увидев его, я поняла, что без него мне не жить. Впрочем, он тоже обратил на меня внимание: не раз и не два засиживались мы до петухов за околицей. Однажды я поняла, что ношу под сердцем его ребенка. Рассказала любимому, думала, обрадуется. А он сказал:
- Знаешь, Агаша, больше всего в жизни мне хочется стать богатым человеком. Кабы был богат, не знали бы горя ни я, ни моя семья. Если любишь ты меня всем сердцем, сделай так, чтобы открылись мне богатства неместные, тогда и сватов пришлю.
Что делать? Пошла я к бабке Уличихе, которая все на свете знала. Она и поведала мне о цветке папоротника: коли найдешь в лесу в ночь на Ивана-Купалу цветущий папоротник, так сразу тебе все сокровища, как есть, откроются.

Делать нечего, дождалась я заветной ночки: вроде как с подружками хоровод поводить, венки из цветов по воде пускать, через костер прыгать, а сама схоронилась за кустами, жду, когда они к реке спустятся. Только ушли – в лес опрометью.
Темно, страшно. Сучья за одежду цепляются, норовят в глаза ткнуть. Все шумит, словно лес на меня надвигается, идти мешает. То сова ухать начнет, то филин захохочет, то и вовсе звуки непонятные, чужие человеческому уху, слышатся. Посмотришь: движется кто-то впереди, мелькает за деревьями, а вроде, как и нет никого. Морок, одним словом.

Шла долго. В чащу такую я и днем-то не хаживала. Да, только, чего не сделаешь ради любимого? Вдруг вижу: полыхнуло ровно под корягой. Присмотрелась: так и есть – горит, переливается цветок красоты неземной, глаза слепит. Подошла я, руку протянула. По лесу словно шепоток пробежал:
- Не беррри… Не беррри… Оссставь… Осставь…
Мороз по коже от того шепотка. Сердце стучит где-то в горле как сумасшедшее, дыхание перехватывает. Только не отступаюсь: чуть ближе к цветку подошла, за стебель схватилась, как вдруг мою руку другая рука перехватила – длинная, сухая и когтистая. Обвила мои пальцы, ровно узлом захлестнула – не выбраться.

(продолжение следует)