Сердце на крючке

Эту историю рассказал мне сосед – одинокий пожилой человек. Алексей Сергеевич – так его звали – обладал несгибаемой силой воли, недюжинным умом и добрым сердцем. Чтобы не случилось у соседей по подъезду – он всегда приходил на выручку. Учил мальчишек играть в лапту и сажать деревья у дома, парни в его лице находили лучшего советчика, узнавая, как правильно ухаживать за девушками, мужчины постарше, благодаря его рекомендациям, мирились со своими благоверными. Словом, необыкновенный был человек.

Однажды и ему потребовалась помощь: начались проблемы с сердцем. Приехавший по вызову врач, назначил уколы, я же, как медсестра и, одновременно, соседка по площадке, вызвалась их делать.
Первые дни болезни Алексей Сергеевич молчал. Прямо скажем, не до разговоров было. Потом мы начали беседовать о том, о сем. Как-то я заметила, что на кармане его рубашки аккуратно подшит рыболовный крючок.

- Что это у вас? – удивилась я. – Почему на рубашке?
- Не просто на рубашке, - вздохнул сосед. – У сердца. А еще вернее – сердце мое на нем. Загадками говорю? Впрочем, могу и подробно рассказать. Только сразу предупреждаю: история длинная и печальная.

- Случилось это давно. Нужно сказать, что я долго оставался холостым – все искал вторую половину. Родители корили: мол, тридцать лет уж разменял, пора бы семьей обзавестись, детишками, я только отмахивался. По соседству жила девчушка Любаша, много моложе меня, ей едва двадцать исполнилось. По всей видимости, крепко я ей в душу запал: то столкнемся случайно у колодца, то она к маме моей забежит – якобы за солью, то в клубе сельском рядом сядем. А уж смотрела на меня! Никогда мне тех глаз не забыть: лучистые, светятся, что звезды, так жаром и обдают. Тут, как говорится, без слов все понятно. Вот только не мог я ее серьезно воспринимать: все маленькой казалась.

Как-то заехал ко мне в гости друг армейский, стал уговаривать в Москву с ним ехать: карьеру построить, жениться выгодно, городскую жизнь изведать. Стал я собираться. Вечером, в день отъезда, прибегает к нам заплаканная Любаша, подходит ко мне и говорит:
- Вот, Алеша, возьми это с собой. Он всегда тебе поможет, всегда выручит. Я все молчала, сказать не смела, теперь скажу… Впрочем, и сейчас ни к чему это! Знай только, что не безделушка тебя хранить будет, а любовь моя! – с этими словами сунула она мне что-то в руку и убежала.
Смотрю: на ладони лежит обыкновенный рыболовный крючок. Вот зачем он мне? Я и рыбалкой-то никогда не увлекался. Посмеялся я над девчонкой, крючок машинально в карман сунул, с родителями простился и уехал.

Не поверишь, приехал в Москву – удача за удачей: работу нашел перспективную с приличной, надо заметить, зарплатой, девушку встретил, как теперь говорят, с модельной внешностью, ради смеха счастья в лотерее попытал – выиграл. Друг на меня как на божество смотрел, все смеялся, мол, за мой костюм держаться надо – на удачу. И, правда, стал я замечать, что если надену костюм, в котором отчий дом покинул, фортуна сразу ко мне лицом поворачивается.

Время, между тем, идет, решил я избавиться от старой одежды. Прежде чем выкинуть, начал карманы выворачивать, чтобы в них чего нужного не осталось. Вдруг кольнуло что-то. Достаю – крючок рыболовный! Зацепился за подкладку, к карману прирос, но, вот что удивительно, ни разу меня не поцарапал и во время стирки не вывалился! Сел я с крючком на ладони на диван, крепко задумался. Мысли смешные в голову лезут: вдруг это – мой талисман? Решил проверить.

Поехали мы с другом на дачу к его сестре. Пока никто не видел, взял я крючок и ткнул между досками в беседке. Вернулся в город – машина сломалась, от начальника – выговор, с девушкой поссорился. Не захочешь, а начнешь всерьез все воспринимать! Хотел было съездить на дачу, талисман свой забрать, да тут проблемы посерьезнее начались: за допущенную ошибку с работы меня уволили, а через несколько дней меня машиной сбило.

Очнулся в больнице – весь загипсованный, с головы до ног. Медсестричка, что у постели дежурила, обрадовалась: оказывается, я трое суток без сознания был. Вечером открываю глаза: смотрит на меня Любушка своими глазами лучистыми, плачет и бормочет:
- Живой, главное – живой!
Уже потом, много позже, она рассказала, как почувствовала она, что со мной неладное твориться, приблизительно в то время, когда я крючок на даче оставил. Вскоре родителям телеграмма пришла: в больнице, мол, ваш сын, в тяжелом состоянии. Вместе с родителями и Любушка приехала.

Выхаживала она меня так, что весь медицинский персонал диву давался: и кормила с ложки, и кожу обрабатывала, чтобы пролежни не возникли, и судно за мной выносила. Первое время я, конечно, стеснялся, пытался от помощи ее отказаться, но вскоре понял, что дороже и ближе человека, чем Любушка, мне в жизни не сыскать.

Из больницы я вышел только через полгода, решил сразу домой вернуться. А чего мне в Москве делать? Работу потерял, друзья-знакомые ни разу в больнице не появились, да и Любушке в селе больше жить нравится, а я с тех пор без нее – никуда. Пока Люба по магазинам бегала, ребятишкам книжки покупала (она в ту пору учительницей в школе работала, старалась уроки провести как можно интереснее), я на дачу поехал, чтобы крючок свой найти. Повезло – быстро отыскал. С тех пор так и ношу его с собой, ни на миг не разлучаясь.

Алексей Сергеевич замолчал. Зная, что у него нет ни жены, ни детей, ни внуков, я боялась спросить его о главном: где же Любушка?

- Ты, наверное, удивлена, что я один живу? – прервал он затянувшееся молчание. – Так вот, приехали мы домой, свадьбу сыграли. Жили мы с Любушкой душа в душу, родители на нас нарадоваться не могли. Только вот детишек не было. Любушка особенно сильно горевала: очень уж хотелось ей сына родить, чтобы непременно на меня походил. Через пять лет после свадьбы все-таки вышло: стали мы ждать первенца. Что уж там не так пошло, не знаю: после того, как Любушку в больницу положили, врач вызвал вертолет, чтобы в город ее везти. Меня в тот вертолет не взяли: места не было. Отправил я Любушку. Вот только не долетели они до города. Вертолет потерял управление и упал. Погибли все.

Не сдерживая слез, я гладила по руке своего соседа, представляя, как тяжело ему было тогда. Впрочем, и сейчас, наверное, нелегко даются такие воспоминания.

- Больше я не женился, - завершая рассказ, пояснил Алексей Сергеевич. – Сердце мое навеки с Любушкой осталось и с ребеночком нашим, которому не суждено было родиться. Долго я переживал, что талисман Любушке не отдал, когда она в вертолет садилась, мучил себя мысленно, корил. Однажды она во сне ко мне пришла, сказала, что не помог бы им мой крючок - в свое время всю любовь, всю нежность свою в подарок этот она вложила, чтобы меня оберегать. Вот, он меня и уберегал.

Алексей Сергеевич умер, спустя полгода после нашего разговора. Родственница, обнаружившая его мертвым, рассказывала, что он сидел в кресле и как будто бы смотрел на ладонь. В ладони лежал обыкновенный рыболовный крючок.