Дочери было года три-три с половиной. Я тогда всерьёз полагала, что мой ребёнок ошибка природы, потому как играла она только машинками.
Приходим как-то ко мне на работу. В ручонках зажата очередная машинка — коллекционная моделька, очень похожая на настоящую. Мой начальник просит посмотреть машинку, вертит её в руках, рассматривая со всех сторон.
— Какая у тебя бибика отличная! Ух, ты дверцы открываются, а с обратной-то стороны. Колёсики, железячки... Совсем, как настоящая!
Ребёнок, вытаращив глазёнки и почти презрительно:
— Никакая это не бибика! Это Газ... — называет какие-то циферки, — шины зимние... Хы, железячка... это карданный вал!
Начальника отпаивали валерьянкой.
Мать ругает ребёнка:
— Ты настоящий поросёнок, весь замарался! Ты знаешь, что такое поросёнок?
— Да, мама, поросёнок — это сын свиньи...
Заходим в лифт, там мужчина с большой собакой. Я тихо, Славику:
— Не забудь поздороваться.
Он, с огромным уважением обращаясь к собаке:
— Здравствуйте...
Немного помолчав:
— И тебе, дядя, тоже привет!
Очередь возле кассы в супермаркете, стоим с дочкой, ждём... Кассир работает медленно.
Вдруг дочка (2 года 6 месяцев) громко и звонко заявляет:
— Мама, я хочу в туалет!!!
Очередь начинает на меня коситься, а кассир — быстрее работать.
А после дочкиного вопроса:
— Мама, а если я покакаю на пол, кто будет убирать? — кассир начала работать в ускоренном режиме.
Дочка сорвала шторы вместе с карнизом себе на голову. Трах, бах, тарарах. Потом гробовая тишина. Из под кучи штор и колец раздаётся самокритичное:
— Вот что бывает, когда родителей не слушаешься, дурында!
Пётр ходит на ушу. Там все детки переодеваются в одной раздевалке — и мальчики, и девочки. Он, конечно же, сразу выбрал себе даму сердца. Ну, слабость у него к слабому полу. В один день он наблюдал, как она переодевается, потом говорит ей:
— К зиме готовишься?
Подошёл, деловито так пощупал её за бочок, и добавил:
— Жирненькая...
не так выразилась
— В кино сказали, что крабы питаются большими группами. А у нас в садике большая группа?
— У него обязательно должна быть голова... А то, ведь, что бывает, когда нет головы?
— Что же бывает? — интересуется папа.
— Что, что... Рога некуда наставлять, вот что!