Битва за воду - реальность

У России есть реальный шанс войти в новую сферу влияния в качестве мирового лидера

Валерий Панов 04.04.2012



В докладе о глобальной водной безопасности, опубликованном в конце марта, аналитики разведывательных ведомств США утверждают, что в ближайшие 10 лет будет «водная нестабильность в мире», «вода в общих бассейнах будет все больше использоваться в качестве рычага давления, возможно использование воды в качестве оружия…». Госсекретарь США Хиллари Клинтон, которая заказала доклад, комментируя разведотчет в Госдепартаменте, сказала, в частности: «Так как население мира продолжает расти, потребность в воде будет расти, то наши запасы пресной воды не будут идти в ногу с этим», «эти трудности будут все увеличивать риск нестабильности внутри и между государствами».



А в докладе директора национальной разведки США Джеймса Клэппера, представленном в январе на слушаниях в профильном сенатском комитете Конгресса, говорилось, что ряд стран мира испытают через 10 лет нехватку питьевой воды. Это не приведет к международным конфликтам, однако «вода в общих бассейнах будет все больше использоваться, как рычаг влияния». «Возрастет также вероятность использования воды, как оружия или средства достижения террористических целей», - предсказывает разведка США.

Нынешние американские прогнозы не отличаются ни новизной, ни свежестью. Британское министерство обороны еще в 2006 г. предупреждало правительство о том, что стране необходимо быть готовой к войнам, которые вскоре могут начаться по всей планете из-за нехватки воды, вызванной изменением климата. По мнению главы оборонного ведомства Джона Рейда, напряженность назревает сразу в нескольких регионах мира.

ООН намного раньше поставила на повестку дня проблемы, связанные с нехваткой воды. Еще в декабре 2003 г. на 58-й сессии Генеральной ассамблеи 2005-2015 годы объявили международным десятилетием действий «Вода для жизни».

О катастрофической ситуации в сфере обеспечения питьевой водой говорится также в докладе ООН, который был представлен накануне Всемирного форума по водным ресурсам во французском Марселе (март 2012 г.). По мнению экспертов, проблема нехватки питьевой воды усугубляется глобальным изменением климата, а также ростом потребности в продовольствии и средствах гигиены со стороны растущего населения Земли. Это без учета того, что питьевая вода неравномерно распределена по материкам. Так, в Азии проживает 60% населения планеты, однако оно имеет доступ лишь к трети водных ресурсов. «Использование пресной воды не является рациональным. Будущее является все более неопределенным, и риски растут», – говорится в заявлении одного из составителей доклада, генерального директора ЮНЕСКО Ирины Боковой.

В XX в. потребление воды увеличилось в семь раз, в то время как население выросло лишь в три раза. Кроме того, около 40 стран мира расположены в засушливых зонах. Они на 50% и более зависят от воды, которая поступает извне. В этой связи возрастает роль государств, имеющих значительные водные запасы. Они приобретают экономический и политический рычаг давления на страны, испытывающие нехватку питьевой воды.



По данным ООН, в мире существуют примерно 300 вялотекущих конфликтов, причиной которых стала вода. А всего за последние полвека в мире произошло более 500 споров из-за водных ресурсов, двадцать из которых закончились военными действиями.



Наиболее яркие примеры пока «холодных» «водных войн» находятся на Ближнем и Среднем Востоке.

Турция, например, соорудила 22 плотины и 19 крупных электростанций на реках Тигр и Евфрат, уменьшив сток этих рек вдвое, чему, естественно, не рад Ирак, остающийся без воды. Парадокс: нефть в Ираке есть, а воды нет. Похожая ситуация и в Объединенных Арабских Эмиратах. В этих странах, заметим, вода стоит дороже нефти.

Израиль, Палестина, Сирия, Иордания ведут нескончаемый спор за воду библейского Иордана. Основной сток этой реки контролирует Израиль, который ввел большие ограничения на потребление воды палестинцами, что является одной из главных проблем, рассматриваемых в рамках процесса ближневосточного урегулирования. Вместе с тем, Сирия отвела значительную часть вод реки Ярмук вглубь своей страны, существенно обезводив Иордан. Израиль, остающийся без воды, вынужден закупать воду в Турции, откуда она танкерами доставляется в израильский порт Ашкелон. Ближний Восток уже сейчас можно считать зоной бедствия.

Не менее серьезные проблемы с водой есть и в странах Центральной Азии, где практически исчерпаны резервы водообеспечения. Ежегодный объем речных водных ресурсов обеспечивается двумя крупнейшими реками региона - Амударьей и Сырдарьей. Распад Советского Союза остро поставил вопрос о собственности на воду, так как она, наряду с другими ресурсами, оказалась по разные стороны государственных границ. Главная проблема заключается в том, что более 80% всех запасов пресной воды в регионе контролируется Киргизией и Таджикистаном. Эти страны, благодаря построенным в советское время в верховьях рек водохранилищам, могут регулировать сток, влияя на уровень воды в низовьях рек. Имея столь мощный рычаг влияния, Киргизия и Таджикистан получают возможность давить на сопредельные страны: Казахстан, Узбекистан и Туркменистан.



Кстати, сегодня Азербайджан обеспечен водой на 2/3 за счет соседнего российского Дагестана. Отдавая свою воду Азербайджану, россияне в Дагестане испытывают серьезный дефицит воды. Непонятная, скажем прямо, «благотворительность».



Доклад, подготовленный разведслужбами США по заказу госсекретаря Клинтон, далеко неслучайно был посвящен, главным образом, водным бассейнам Нила, Тигра и Евфрата, Меконга, Иордании, Инда, Брахмапутры и Амударьи. Американские эксперты утверждают, что наличие питьевой воды будет отставать от спроса, если не улучшить управление водными ресурсами. Не указывалось только, кто должен наладить это управление и осуществлять его.

В Центральной Азии роль водного миротворца предложила взять на себя ООН. По итогам визита в Таджикистан весной 2010 г. генсек ООН Пан Ги Мун высказался «за справедливое использование» ресурсов стран Центральной Азии. В частности, говорил о строительстве Рогунской ГЭС в Таджикистане, сооружение которой, по мнению Ташкента, может оказать негативное влияние на изменение объема и режима стока Амударьи. «Не важно, нефть ли это, природный газ или вода - эти ресурсы должны использоваться на условиях справедливости и учитывать интересы всех соседних стран», - сказал Пан Ги Мун. По его словам, лидеры как Таджикистана, так и Узбекистана, «должны будут уважать финальное решение технической оценки проекта (Рогунской ГЭС), которое сделает Всемирный банк».

В рамках турне по странам Центральной Азии, выступая перед парламентом Киргизии, Пан Ги Мун заявил: «Я предложил свою помощь, помощь ООН для снижения напряженности и установления консенсуса между лидерами пяти стран Центральной Азии в вопросе использования водных ресурсов». Генсек ООН отметил, что водные вопросы всегда «являются очень чувствительными» и «также вызывают политическую напряженность» в Центральноазиатском регионе. По его мнению, они могут быть разрешены только совместными усилиями всех заинтересованных сторон. Он также пообещал помощь ООН в проведении диалога стран Центральной Азии в решении общих проблем, таких, как ухудшение экологии, утилизация токсичных металлов, изменение климата. Генсек ООН особо подчеркивал, что в этом состоит общая ответственность всех лидеров стран Центральной Азии и международного сообщества в целом.

В общем, и слова говорятся правильные, и выводы, казалось бы, не подлежат сомнению, тем не менее, и американские доклады, и доклад ООН вызывают почему-то чувство тревоги. Практически все мало-мальски значимые войны прошлого столетия, войны в Афганистане и Ираке, прежде всего, были так или иначе связаны с борьбой за энергоресурсы, в первую очередь - за нефть и пути ее транспортировки.



Теперь, по всей видимости, Иран нужен Америке не только из-за нефти, но еще и потому, что открывает ей прямой выход к Центральноазиатскому региону с его Амударьей и Сырдарьей.



Для более полного понимания действий США в этом постсоветском пространстве приведем высказывание помощника государственного секретаря США по делам Средней Азии Роберта О. Блейка, который в своей речи «Приоритеты администрации Обамы в Южной и Центральной Азии» 11 января 2011 г., подчеркнул, что Средняя Азия лежит на стратегически важном перекрестке дорог, граничащих с Афганистаном, Китаем, Россией, Индией и Ираном.

Это во многом объясняет, почему Соединенные Штаты намерены расширять свое присутствие в регионе и сотрудничать с находящимися в нем странами. Именно поэтому США, используя как предлог борьбу с «международным терроризмом», а также раздавая различного рода финансовые и экономические обещания, небезуспешно склоняют страны региона – Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан к созданию на их территориях американских военных баз и опорных пунктов. Заняв ключевые позиции в Центральной Азии, США замыкают кольцо своего господства вокруг Ближнего, Среднего Востока и Центральной Азии, получая при этом доступ к энергоресурсам региона, в том числе и к водным ресурсам.

И здесь нельзя не затронуть проект Большой Центральной Азии (БЦА) Фредерика Старра. В рамках осуществления этого проекта США планируют создание энергосистемы, объединяющей Центральную и Южную Азию. Суть программы заключается в том, чтобы направить энергоресурсы Центральной Азии - нефть Казахстана, газ Туркменистана, и, что следует подчеркнуть особо, - гидроресурсы Киргизии и Таджикистана в сторону Афганистана, Пакистана и Индии. Создание БЦА позволит США не только вывести центральноазиатские республики бывшего СССР, большинство из которых входит в Шанхайскую Организацию Сотрудничества, из-под влияния России и Китая, и объединить их со странами Центральной Азии прозападной ориентации, но и окончательно закрепиться в регионе. В перспективе БЦА - это мост между Ближним Востоком и Южной и Восточной Азией, функционирующий под контролем Америки.

Отсюда и до Волги, которая, как известно, впадает в Каспийское море, что называется, рукой подать. А там, глядишь, без особых проблем можно будет и до Байкала дотянуться, с его 20% мировых запасов пресной воды и очень удачным расположением - в центре Азиатского континента. Таким образом, вброс в информпространство сообщений американских спецслужб о высокой озабоченности США состоянием гидроресурсов планеты, нерациональным их использованием, прежде всего, из-за низкой эффективности управления, вполне можно расценивать как сигнал миру о грядущей трансформации западной геополитики, где на первый план вместо углеводородной главной составляющей выходит пресноводная. Но, в первую очередь, это, думается, – четкий посыл России, которая по запасам пресной воды в мире уступает только Бразилии, а в Европе занимает лидирующее положение. Иными словами, Америка представила планете очередной сasus belli, который может быть использован для создания зоны нестабильности в любом регионе, где «мало» демократии и нарушаются права человека, в данном случае - в доступе к воде.



Прецедент уже создан - в Ливии. И воевать было за что. Начиная с 1984 г. в Ливийской Джамахирии создавалась Великая рукотворная река, представляющая собой сеть водоводов, снабжающих безводные районы и северную индустриальную часть Ливии чистейшей питьевой водой из подземных резервуаров оазисов, находящихся в южной части страны.



Самое главное, питьевой водой были обеспечены крупные города страны, в том числе столица Триполи. По оценкам независимых экспертов, это крупнейший в мире инженерный проект из существующих в настоящее время. К моменту начала боевых действий он был практически реализован. Отметим особо, что на строительство системы не было потрачено ни цента иностранных денег. И этот факт наводит на определенные мысли, так как контроль над водными ресурсами становится все более существенным фактором мировой политики.

Муамар Каддафи представил этот проект как подарок третьему миру и при этом сказал: «После этого достижения удвоятся угрозы США против Ливии... Соединенные Штаты сделают все под другим претекстом, но настоящей причиной будет остановить это достижение, чтобы оставить народ Ливии угнетенным». Кроме того, несколько лет тому назад Каддафи заявил, что ливийский ирригационный проект будет «самым серьезным ответом Америке, которая постоянно обвиняет Ливию в сочувствии терроризму и существовании на нефтедоллары». Весьма красноречивым фактом была поддержка этого проекта и бывшим президентом Египта Хосни Мубараком. Что, наверняка, не было простым совпадением.

Водный проект Ливии стал вызовом всему Западу. Джамахирия была вполне способна существенно расширить свое влияние в регионе, начав в соседних странах зеленую революцию, и в переносном, и в буквальном смысле этого слова, поскольку за счет орошения североафриканских полей большинство проблем с питанием в Африке решилось бы очень быстро, обеспечив странам региона экономическую независимость. И соответствующие попытки предпринимались. Каддафи, например, активно призывал крестьян Египта приезжать и работать на полях Ливии. А это несколько миллионов человек. Такого «своеволия» Запад позволить не мог никому. И хотя глобального дефицита воды как такового нет, все большее число регионов испытывает хроническую нехватку воды.



Вполне вероятно, что в XXI веке государства будут биться за воду, как за самый важный для человечества ресурс.



Нехватка пресной воды станет наиболее острой проблемой человечества в предстоящем десятилетии, к таким выводам пришел, например, главный научный советник британского правительства Джон Беддингтон. Особый интерес представляет его прогноз по характерным временным этапам на 2025 и 2050 гг. Количество стран с большим дефицитом воды к 2025 г. увеличится до 51, охватывая еще 21 страну: Буркина-Фасо, Китай, Камерун, Доминиканская Республика, Эфиопия, Гана, Индия, Иран, Луанда, Лесото, Мавритания, Нигерия, Пакистан, Перу, Судан, Сирия, Танзания, Того, Уганда, Зимбабве. Другими словами, через четверть века почти весь африканский континент будет зажат в тиски дефицита пресной воды.

Дефицит воды наступает и на азиатский континент, охватывая такие густонаселенные страны, как Китай, Индия, Пакистан и др., и доходит до американского континента (Перу). Следующий этап 2050 г. – еще 17 стран пополнят ряды испытывающих нехватку воды: Бельгия, Бенин, Кот де Вуар, Сальвадор, Ирак, Ямайка, Мали, Мавритания, Мозамбик, Нигер, Северная Корея, Сенегал, Шри-Ланка, Таиланд, Турция, Соединенное Королевство. Проблема пресной воды, следовательно, становится глобальной, и сегодня есть все основания вести речь о водной геополитике.



По данным ООН, к 2025 г. Россия вместе со Скандинавией, Южной Америкой и Канадой останутся наиболее обеспеченными пресной водой регионами.



Африканские страны, Бразилия и Россия при эффективном использовании своего потенциала в будущем могут получить контроль над водным рынком.

Особое место в этом ряду занимает Россия. Если принять все наши водные ресурсы за 100 %, то почти треть из них сосредоточено в озерах (1 место в мире), четвертая часть – в болотах и пятая часть – в реках. В России около трех млн. рек, 120 которых длиной свыше 10 км. Большинство из них относятся к бассейнам Северного Ледовитого океана - Северная Двина, Печора, Обь с Иртышом, Енисей, Лена, Индигирка, Колыма и другие; Тихого океана - Амур, Анадырь, Пенжина и др.; Атлантического - Дон, Кубань, Нева. Одна из самых крупных и многоводных рек России - Волга принадлежит к бассейну внутреннего стока. Суммарный объем речного стока составляет около 10% суммарного стока всех рек мира. 70% ее суммарного поверхностного стока приходится на малозаселённые, слабо освоенные области Сибири и Дальнего Востока и лишь 30% - на густонаселенные и наиболее нуждающиеся в воде районы европейской части и Урала.

Значительный объем пресных вод заключен в водохранилищах (из них - Братское, Красноярское, Зейское, Усть-Илимское, Самарское входят в число крупнейших в мире) и озерах (Байкал - самое глубокое озеро в мире с объемом воды, превышающим вместе взятые объемы пяти американских Великих озер). Обеспеченность водой в России в расчете на душу населения (28500 куб. м в год) более чем в три раза выше среднемировой. Притом что 80% пресных подземных вод расположены в европейской части страны, а большая часть российских рек в Сибири. В результате используются водные ресурсы только примерно 3 тыс. российских рек. Вместе с тем, газо- и нефтепроводы уже проторили дороги в тех же направлениях, куда Россия вполне может экспортировать пресную воду. Это вам не Бразилия, где доступы к самой полноводной в мире реке, Амазонке, преграждает непреодолимая стена джунглей. И не Африка, где природа создала не менее сложные преграды. В сравнении с этими водоносными регионами Россия, расположенная на огромном евроазиатском пространстве, не разделенном никакими границами и таможнями, входящая в ЕврАзЭС, просто идеальная площадка для водного бизнеса. И сегодня у России появился реальный шанс войти в новую сферу влияния в качестве мирового лидера.

Мировой рынок воды только складывается. По данным специализированного журнала «Global Water Intelligence», ежегодный объем водного рынка может быть оценен в диапазоне от 425 до 700 млрд. долларов. И этот рынок уже начал заполняться. Вода становится экспортным товаром: работает водопровод Турция-Израиль (договор заключен на 20 лет при цене 0,7 долларов за кубический метр воды), из Франции вода доставляется танкерами в Алжир.



Недавно Киргизия начала экспортировать воду в Германию из ледников Тянь-Шаня. Канистра объемом 25 литров, наполненная ледниковой водой, стоит в Европе 12 долларов.



Киргизия всерьез собирается расширять этот бизнес. Площадь находящихся на ее территории ледников это позволяет. Даже Белоруссия наладила поставки воды в Арабские Эмираты и Кению. Уже сейчас при массе нерешенных проблем и не самых оптимальных налогах рентабельность подобных сделок превышает 200%.
Россия, как всегда, спит. Имея уникальные запасы воды только озера Байкал, мы можем обеспечивать чистейшей водой полмира. Тем более, что к югу от наших границ, в Китае, нехватка воды ощущается исключительно остро. Кстати, Китай, как и Казахстан, чтобы не связывать себя международными обязательствами, не стали подписывать 17 марта 1992 г. Хельсинскую конвенцию по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер. Россия в угоду Западу умудрилась в 1993 г. даже в новую Конституцию вписать статью о приоритете международного права над российским.

Проблему дефицита пресной воды в мире пытаются устранить различными способами. Так, американский Конгресс еще в 1992 г. принял специальный закон об уменьшении на 70 % объёма воды на коммунальные нужды. Однако в юго-западной части США объем потребления воды уже равен среднегодовому стоку рек. В ряде американских штатов литр питьевой воды сегодня дороже литра бензина. Президент Барак Обама далеко не случайно призвал американский бизнес активно осваивать российские рынки.



При этом как в Европе, так и в США периодически раздаются обращенные к России призывы поделиться своими природными богатствами. Нередко эти призывы звучат как требования, а то - и как ультиматумы.



Таким образом, позволительно сделать вывод о том, что геополитические стратегии, разработанные западными мыслителями еще в прошлом веке, нисколько не устарели, более того, они существенно расширились за счет появления в них энергетических составляющих, а сегодня еще и выходящей на первый план - водной. В их основе по-прежнему лежат все те же знаменитые «кольца» стратегии «Анаконда» Альфреда Мэхэна, на которых, по сути, и зиждутся современные геополитические теории.

Если наложить виртуальный ареал «обитания» современной «анаконды» на богатые пресной водой регионы, то окажется, что они уже почти полностью совпадают. Захватывая контроль над нефте- и газоносными регионами мира, Запад практически берет под свой контроль и стратегические ресурсы пресной воды. Думается, вполне реалистически утверждать сегодня, что уже в обозримой перспективе известная геополитическая формула Николаса Спайкмена «Тот, кто доминирует над Евразией, держит судьбу мира в своих руках» претерпит изменения и будет звучать так: «Кто управляет водными ресурсами Евразии, тот управляет миром».

http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/bitva_za_vodu_2012-04-04.htm