Нуждик (сказки Эльфики)

Жил-был человек, и жизнь его была не очень веселой. Это потому что куда глаз не кинь – кругом одни нужники, и на вид неэстетично, и запах нехороший, тяжелый. Нужников у него во дворе было не то десять, не то пятнадцать – он уже и со счету сбился, так что, может, и больше.

Как известно, нужник в хозяйстве – сооружение не просто полезное, но и жизненно необходимое. В самом деле: если есть отходы, значит, их нужно куда-то сливать. Вот для этого и строят на подворье будки-скворечники. Даже само название «нужник» уже говорит о том, как он нужен людям.

Устроен нужник просто и незамысловато: деревянная будка, круглое отверстие, а под ним – выгребная яма. Почему выгребная? Потому что время от времени из нее надо выгребать содержимое и отвозить куда подальше, на утилизацию. Можно, конечно, и самому выгрести, но лучше пригласить специалиста, у него есть инструменты и транспорт соответствующий, получается и быстрее, и качественнее. В принципе, все так и поступают, почистили – и можно снова пользоваться нужником в свое удовольствие.

А у нашего Хозяина было по-другому заведено: как только выгребная яма переполнится, он нужник не чистит, а заколачивает досками крест-накрест, а рядом другой ставит. Почему так? А Бог его знает, почему! Все его предки так поступали, а кто он такой, чтобы традиции и устои менять? Забил – и все, нет вопроса. Так что ему по наследству от родичей и так уже несколько нужников досталось, а еще свои потихоньку добавлялись, вот и получился целый лес из деревянных «скворечников», света белого из-за них не видать…

Надо сказать, что Хозяин был человек неглупый и работящий, мог бы, конечно, не ставить новые нужники, а заняться чисткой уже имеющихся, но… Не переносил он ни вида, ни запаха содержимого выгребных ям. Да, конечно, это были произведенные им же отходы, но тем не менее – ну не мог он заставить себя это даже рассматривать, не говоря уже о том, чтобы вычерпывать… А что на помощь никого не позвал или работников не нанял – так это потому что человеком он был добрым и даже немного робким, и не мог он себе представить, что кто-то другой будет ковыряться вот в этом всем «добре»… Уж если ему самому и страшно, и противно от того, что он из себя извергает, как же он это на кого-то другого свалит? Нехорошо это, непорядочно…

И еще одна причина была: жил в нем большой страх, что если кто-то посторонний увидит, какой он внутри, то сразу в ужасе от него отвернется, не будет его уважать и дружить с ним не станет. Он ведь и так жил, можно сказать, одиноко. Боялся он гостей привечать, а вдруг заинтересуются, зачем ему столько нужников, что за хобби такое странное? Вот и жил отшельником, на отшибе… На жизнь же себе зарабатывал тем, что животных лечил – очень уж хорошо у него со зверьем получалось, лучше, чем с людьми.

А вот люди его порой раздражали, ох как раздражали! В отличие от животных, они лгали, воровали, убивали, лжесвитедельствовали, мздоимствовали, прелюбодействовали и вообще нарушали все законы Божьи и человеческие. Порой думалось: «Был бы Творцом, все бы это безобразие к черту разрушил и заново сотворил!», но вслух, конечно, ничего такого он не говорил, держал свое мнение при себе. Вот такие противоречивые чувства его переполняли… Иной раз так его распирает – вот-вот взорвется и всех обрызгает. Чудом, можно сказать, сдерживался, исключительно силой воли.

И вот однажды рано утром постучался в его ворота человек незнакомый, помощи попросил. С собакой у него беда стряслась – его защищая, вступила в смертельную схватку и была сильно изранена. Хозяин отказать не мог – собака и правда плоха была, требовалась срочная помощь. Повздыхал, но впустил на подворье.

Управился он не скоро, вроде починил псину, но надо было еще подождать, пока оклемается. Время к обеду шло, позвал он человека перекусить чем Бог послал.

За трапезой как-то разговорились.

- Собака-то твоя али подобрал где?

- Моя псина, мы, почитай, годков семь уже вместе по свету ходим.

- А ты кто будешь, мил человек, вроде как странник?

- Странствующий золотарь, — ответил тот.

- Золотарь? По ювелирным делам, что ль?

- Можно и так сказать. Работа ювелирная, это точно. Ассенизатор я, нужники чищу.

- Что???

- Выгребные ямы вычерпываю. Профессия редкая, но нужная. Без меня люди захлебнулись бы в своем… прошлом, в общем.

- В чем захлебнулись?

- В прошлом. Ведь то, что в выгребную яму идет, это наше прошлое. То, что мы употребили, переварили и выплюнули. Отходы производства, значит…

- Ох ты… Это что ж за такое производство, если у него такие отходы???

- Золотопромышленное. Жизнь, она ведь штука такая… драгоценный опыт в ней просто так не валяется, его среди всякого мусора и хлама вручную отыскивать приходится, а потом еще переварить и усвоить надобно. В общем, сокровища – в родовую копилку, а остальное – в нужник. Кстати, приметил я, что вроде у тебя во дворе не один нужник, а с целую дюжину будет?

- Больше… — уныло сказал Хозяин.

- А зачем тебе? Или на продажу строишь?

- Да какое там… Мои нужники, собственные.

- А зачем так много? У людей и два-то редко встретишь, обычно одного хватает, а у тебя вон сколько! Вроде и живешь один… На каждый день по нужнику, что ли? В чем прикол, не пойму?

- Да какие тут приколы… Рабочий-то один, а остальные – заколоченные.

- А чего так?

- Дык переполненные, к дальнейшей эксплуатации не пригодны.

- Ну??? А чего не чистишь?

- Да вот так как-то… Тревожить неохота. Его ж не тронь – оно не пахнет. А сунься, всколыхни – такая вонища пойдет, что всем чертям тошно станет. Мне проще новый построить, чем старый разворошить.

- Вот это да!!! Первый раз вижу, чтобы человек так за свое дерьмо держался. Обычно все стараются поскорее от него избавиться. И чем же тебе оно так дорого?

- Да чего там дорогого-то? Ты вот говоришь – «золото». А что-то я никакого золота не приметил. Не было его! Жизнь, если вдуматься, сплошное дерьмо, и столько его, что захлебнуться можно.

- Ну, с таким-то подходом, оно конечно, одного нужника маловато будет…

- Так я и говорю! Пока нужник заколоченный – содержимого не видно, забываешь даже о нем. А в том, которым пользуешься, волей-неволей все это видишь и нюхаешь, и мерзко от того, что жизнь такая дрянная, и сам я все это в себе ношу… Да что я тебе рассказываю, ты же с этим, небось, что ни день сталкиваешься? Не пойму, как вообще можно такой работой заниматься и не повеситься? Небось, каждый день судьбу проклинаешь, а, золотарь?

- Да с чего же мне ее проклинать-то? – удивился тот. – Не работа меня выбирала – я ее. И отец мой золотарем был, и дед – так что, династия, можно сказать. Но никто меня не принуждал, я сам так решил. Хорошая работа, светлая.

- Светлая??? Да ты, золотарь, надо мной смеешься! Тут поверху ходишь – содрогаешься, а ты туда, вниз спускаешься, в самую клоаку, и чего ж там светлого быть может?

- Не смеюсь я, ты что, и не думал даже. Оно конечно, от точки зрения зависит. Моя точка зрения такая: мы, ассенизаторы, Мир от пакости всякой чистим. Выгребная яма, ясное дело, место малопривлекательное. Но когда ты ее вычерпаешь, выскребешь да почистишь – душа поет! Сразу там и солнце, и простор появляются! Хоть и знаешь, что ее немедленно снова наполнять начнут, а все ж хоть на время, да очистилась. А люди мне звонкой монетой за это платят. Идешь домой – карман тяжелый, а душа легкая, и светло там! Это потому что я работу свою хорошо сделал, с любовью и на совесть. Можно сказать, пространство для будущего кому-то освободил!

- Чувство знакомое. Когда встречаю животинку какую, мною вылеченную, тоже на душе легко и светло. Она бежит, хвостом размахивает, кивает и в глаза глядит, видать, помнит меня… Вот в такие минуты жить хочется!

- Ну, вот видишь… Значит, понимаешь меня. Как ты к жизни относишься – так и она к тебе. Ты ее принимаешь – и она тебя примет. Ты ее отвергаешь – ну и она тебя тоже. Ты от дерьма свое пространство не чистишь – ну, чего ж пенять, что тебе все дерьмовым кажется?

- Вон как ты повернул… Так ведь я не сам это придумал, в нашем роду испокон веков так делали. Переполнилась яма – забили и забыли. Всегда новую выкопать можно. А как та заполнится по самое «невозможно» – к следующей переходим. Вот так мои предки и жили…

- Ну так ты уже не малец, можешь все поменять, коли нужда есть. Выгребешь все старое, отжившее, ненужное, ямы лишние закопаешь, нужники древние снесешь, а на этом месте что-нибудь полезное построить можно или цветник разбить. Оставь ты себе один нужник, для повседневного пользования, и вовремя очищай – и сам удивишься, сколько места у тебя для жизни освободится.

- Ты чего такой умный, золотарь? Образованный, что ли?

- Да нет, какое там… Просто нас, золотарей, люди чураются, вроде брезгуют. Да и то сказать – кому понравится, если ты их как бы изнутри видишь, со всеми их внутренностями и непотребностями? Вот поневоле сам с собой разговариваешь, а так философом стать – раз плюнуть. Такие вот дела…

- Значит, и тебе к одиночеству не привыкать…

- Да нет, у меня друг есть. Пес, верный мой спутник и товарищ. Так и ходим по дорогам земным, а останавливаемся там, где много отработанного материала накопилось и очистка требуется.

- Ну, видать, Господь тебя ко мне привел. У меня тут – поле непаханое, а вернее – ямы нечищеные. Помоги, золотарь, в долгу не останусь! Я пока твоей собаке помогу на ноги встать, а ты – мне.

- Идет! – и золотарь поднялся из-за стола. – Собака пусть у тебя побудет, а я за инструментом схожу.

… Такого зловония Хозяин себе представить не мог. Разбередил золотарь старые залежи, смрад поднялся невыносимый. Но он все время вспоминал слова золотаря о том, что в вычищенной выгребной яме сразу и свет, и простор появляются, и место для будущего, и ему сразу легче становилось. Сам он тоже не сидел сложа руки – притащил топор и гвоздодер и «распечатывал» заколоченные нужники.

- Ох и накопил ты, ох и накопил, — качал головой золотарь, вытаскивая на свет божий очередное ведро. – Это ж ты себе своими руками все жизненные каналы перекрыл и грязью всякой законопатил! Ну ничего, глаза боятся, руки делают – вот еще на одно ведро светлее стало!

Он про выгребную яму говорил, а Хозяину вроде и самому светлее становилось, и даже улыбаться с чего-то хотелось – вот дела!

Золотарь свое дело туго знал, у него все спорилось, и вскоре уже Хозяин снес первый нужник – старый, потемневший от времени, с насквозь проржавевшими гвоздями, а за ним второй, третий…

- Ого, какое у тебя огромное подворье! – подивился золотарь, окидывая взглядом освободившееся пространство.

- Сам удивляюсь, — почесал в затылке Хозяин. – Я-то, бывало, расстраивался, что тесно и темно, психовал даже.. А оказывается – вон сколько земли мне в наследство предки оставили!

- Скоро будет еще больше, — пообещал золотарь, направляясь к следующему объекту.

…Понадобился не один день, чтобы заровнять последнюю яму. Теперь все могли разглядеть красивый, крепкий трехэтажный дом с широким крыльцом, к которому от калитки вела выложенная камнем дорожка. Нужник, выкрашенный зеленой краской, как ему и положено, прятался на задворках и в глаза не бросался.

- Хорошо! – с чувством сказал золотарь, озирая подворье, и его выздоровевшая псина восторженно гавкнула, словно соглашаясь с ним. – Чем пространство заполнишь?

- Сделаю теплый вольер для своих пациентов, — не задумываясь, ответил Хозяин. – Давно мечтал, да места не было.

- Место-то было, обзору не было. Обзор-то тебе нужники заслоняли. А теперь – другое дело! Теперь смотри хоть налево, хоть направо, хоть круговым обозрением – красота!

- Красота, — согласился Хозяин. – И настроение у меня отличное, и вроде как в мозгах просветлело, и жизнь мне уже такой мрачной не кажется. А дышится, дышится как!

- Еще бы, — хмыкнул золотарь. – Ты ж с вековыми залежами расстался, свое прошлое разгреб, можно теперь вздохнуть полной грудью.

- А все же я бы так, как ты, не смог, — сознался Хозяин. – Копаться в чужом дерьме – это, знаешь ли, выше моих сил…

- Да ну? – прищурил глаз золотарь. – А то в твоей жизни этого нет? Ты ж вон операции делаешь, живность всякую лечишь, а там кровь, гной, да и экскременты тоже… Только ты их не замечаешь, потому что дело свое делаешь с любовью, от души.

- Ну так то звериное, а то людское, — возразил Хозяин.

- Все под Богом ходим, и звери, и мы, — заметил золотарь. – И что характерно, он нас всех пригревает, никого не гонит. Стало быть, достойны! И ты достоин!

- Достоин… — эхом отозвался Хозяин, словно все еще сомневался в этом.

… По дороге уезжала-громыхала телега с бочкой, за ней, весело взлаивая, бежала собака, а золотарь шел впереди, вел под уздцы лошадь. Летнее яркое солнце бросало на бочку свои лучи, из-за чего она временами и впрямь казалась золотой. Иллюзия, конечно, но все же…

- Надо же… Счастливый ведь человек! – пробормотал, глядя ему вслед, Хозяин. – При такой жизни – и счастливый! Золотарь…

И ему стало даже немножко стыдно, что он потратил столько лет своей жизни на строительство нужников. Но ничего, у него было еще много времени, чтобы изменить свое будущее. Он его уже видел, ведь теперь ему ничего не мешало!